***
нам: виноватым без вины,
нам: растерявшим, не имея
ни состраданья, ни страны,
нам: собирающим каменья;

нам: соглядатаям немым
полувремён/полупророчеств
призревшим от тюрьмы/сумы
и пустотелых одиночеств;

нам: чуждым людям и себе,
с тварной торговою дешёвой,
помешанной на серебре
и бесам проданной душою;

нам: пасынкам своих отцов,
во исполнение знаменья
добравшимся в конце концов
к черте бессмертья и забвенья.

И. Жданову

и грех уныния тебя испепелял,
и, будто ветер с юга пепла горку,
срывал, подхватывал и гнал туда – в поля,
где прячется в стогах заветная иголка.

и жирный смалец выжженной стерни
горчил под нлбом и под чутким небом
большое тело девственной страны
греховно завлекало потным хлебом.

и крупнопористо дышала горсть земли
и привечала кровию и костью
и изгибался, будто плоть змеи,
взошедший на костер повинный костер.

и рисковал мехами ладный лисохвост,
и что-то мямлил в оправданье скудный мятлик
и разрывал суставы черноземный хруст
когда всходила падалицей память.

займи родства у межевой ежи,
приученной к ростку богоугодной твердью.
когда пускаются в длинноты «он здесь жил»,
и как бы брезгуют короткой цельной «смертью».

не умолить ужалившую сталь,
как не сродни уныние печали.
и грех морщинит хворые уста,
которыми бессмертье обещали.