О чудесах, случающихся в Уймонской долине

Уймонской долиной еду,

вдыхая ночную свежесть.

Имею буханку хлеба,

да нечем её порезать!

Я нож позабыл в Харбине,

в старинных книгах военных,

в отказе моей любимой

алтайскою стать царевной.

Такого Алтай не помнит,

считай, со времён Ойротов:

месяц в военной форме

шепчет любимой что-то.

Она вздыхает – Венера,

светило предков далёких!

Щекочет бедные нервы

буханка хлеба в котомке.

– Где нож раздобыть мне острый,  –

спросил я месяц двурогий, –

чтоб запах почуять росный

любви и дальней дороги?

Чтоб охала селезёнка

от вкуса ломтя и соли

и ветер сушил пелёнки

тумана в пшеничном поле?

Месяц мне не ответил,

лишь завернулся в тучу.

Сел на попутный ветер,

воином стал могучим.

Месяц надежды полон: 

зная, что хлеб – растенье,

выращенное с поклоном,

что-то своё затеял.

Месяц буханку хлеба

видит и голод чует.

Брызжет слюной по небу,

Чуйскому тракту, Чуе.

Месяц в дела земные

хочет войти железом…

Тени плодя живые,

бродит туман по лесу.

Звонко стучат копыта

по золотым каменьям,

в море ночного света

плавает вдохновенье.

На перекрёстке неба

синим блеснув железом,

месяц буханку хлеба

ломтиками порезал.

Игорь Муханов, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1478 № 105801 от 14.06.2014

0 | 2 | 1533 | 23.11.2024. 15:17:36

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []