Здесь разводить на масле тары-бары

едва ли разрешат отроги круч.

С утра берут берёзы-санитары

кровь на анализ у монгольских туч.

Они летят в Россию на работу:

собою, словно кафельной плитой,

заделать неба скважины, пустоты –

Матросовы отчизны неземной.

И я внизу, в кирзовых сапожищах,

из дома кружку чая выношу.

Дымящееся месиво отыщет

пути наверх по правилам ушу.

Так некогда Кирим-Бирим алтайский

своих невест, увиденных во сне,

на землю привлекал волшебной сказкой,

носил с собою всюду на ремне.

И снова гастарбайтеры разлуки,

хранители домашнего тепла

меня берут, как в детстве, на поруки,

чтоб жизнь моя по-новому текла.

Спускалась бы в овраг Неразбериха,

училась слушать в поле вороньё…

И так в России празднично и тихо,

как будто с неба вижу я её.