Глава 1
Послушайте слова Екклесиаста,
что Иерусалимского царя
Давида сыном был. «Все суета, —
сказал Екклесиаст, — все суета,
все суета сует. И человеку
какая польза от его трудов,
которыми он трудится под солнцем?
Проходит род, потом приходит род,
земля, однако, вечно пребывает.
Восходит солнце и заходит солнце
и вновь в то место, где оно восходит
торопится. Идет ли ветер к югу,
и переходит к северу, кружится,
кружится на ходу своем, но снова
вернется ветер на круги своя.
Текут все реки в море, но моря
не переполнятся: к тому же месту,
откуда реки начинают течь,
они вернутся, чтобы течь сначала.
В труде все вещи: человек не может
пересказать всего; и напитаться
не может зреньем око, и не может
себя наполнить слушанием ухо.
Что раньше было, то и позже будет;
что делалось, то делаться продолжит,
и ничего нет нового под солнцем.
Бывает кое-что, о чем твердят:
“Вот новое, смотри”, — но это было
уже в веках, что были прежде нас.
Нет памяти о прежнем, и о том,
что будет дальше, памяти не станет
у тех, которые придут потом.
И я, Екклесиаст, что был царем
Израилевым в Иерусалиме,
тому я предал собственное сердце,
чтоб мудростью своею испытать,
исследовать, что делается здесь,
под небом. Столь тяжелое занятье
дал человеческим сынам Господь,
чтобы они в нем упражнялись. Видел
я все дела, что делаются здесь,
под солнцем, и все это — суета,
томленье духа! И нельзя прямым
кривое сделать, и чего тут нет,
того нельзя считать. И говорил
с моим я сердцем так: “Я стал велик
и мудрости обрел я больше всех,
кто прежде был над Иерусалимом”, —
и сердце у меня видало много
и мудрости, и знания. Тогда
тому я предал собственное сердце,
чтобы познать и мудрость, и познать
безумие и глупость: и узнал,
что все это — томленье духа, ибо
во многой мудрости печали много;
кто множит знанья, умножает скорбь.
Глава 2
Сказал я в сердце собственном: “Давай
тебя весельем испытаю я”.
И это — суета! О смехе я
заметил: “Это — глупость!” О веселье:
“Что делает оно?” И вздумал в сердце
моем я тело услаждать вином
и, между тем как сердце у меня
руководилось мудростью, держаться
и глупости, доколе не увижу,
что нужно человеческим сынам,
что хорошо для них и что они
должны бы делать в краткие дни жизни
своей под небом. И дела большие
предпринял я: себе построил домы
и виноградники себе разбил,
устроил для себя сады и рощи
и насадил в них всякие деревья
плодовые; и сделал водоемы
для орошения садов и рощ,
в которых дерева произрастают;
слуг и служанок приобрел себе,
и домочадцы были у меня;
и крупного и мелкого скота
имел гораздо больше я, чем те,
кто предо мной был в Иерусалиме;
себе и золота, и серебра,
и драгоценностей от всех царей
и областей собрал я; и завел
себе певцов с певицами, припас
усладу человеческих сынов —
орудья музыкальные без счета.
И сделался великим и богатым
гораздо больше я, чем те, кто прежде
был предо мною в Иерусалиме;
и мудрость пребыла моя со мной.
Чего б глаза мои ни пожелали,
им не отказывал, не возбранял
веселий всяких сердцу моему,
ведь радовалось сердце у меня
во всех трудах моих, и это было
моею долей от трудов моих.
И оглянулся я на все дела,
что я руками собственными сделал,
и на мой труд, которым я трудился,
их сделав, и все это — суета,
томленье духа, и от них под солнцем
нет пользы никому! И обратился
я, чтоб взглянуть на мудрость и на глупость,
и на безумье, ибо человек
что может сделать после государя,
кроме того, что сделано уже?
Я понял, что пред глупостью премудрость
такое же имеет превосходство,
как света превосходство перед тьмой:
глаза у мудрых — в голове у них,
а глупые бредут во тьме; но я
узнал, что всех одна постигнет участь.
И так я в сердце собственном сказал:
“Вот и меня постигнет та же участь,
как и глупца, к чему же очень мудрым
я сделался?” И в сердце я сказал,
что это суета, поскольку мудрых
не будут помнить вечно, как и глупых,
в грядущем все забудется; увы,
умрет и мудрый наравне с глупцом.
И я возненавидел жизнь, поскольку
мне всякие дела противны стали,
какие совершаются под солнцем;
все суета сует, томленье духа!
И я возненавидел весь мой труд,
каким трудился я под солнцем, ибо
его оставить должен человеку,
который воспоследует за мной.
Кто знает: мудрый будет он иль глупый?
А все же будет всем трудом моим
он управлять, каким трудился я
и мудрым показал себя под солнцем.
Ведь трудится порою человек
и мудро, и со знаньем, и с успехом
и должен он отдать все человеку,
который не трудился в этом деле,
как будто часть себя. И это зло
великое и суета сует!
Но что же будет человек иметь
и от заботы сердца своего,
и от труда великого, которым
он трудится под солнцем? Потому что
все дни его — печали; беспокойство —
его труды; и по ночам покоя
его не знает сердце. И все это —
лишь суета! Не властен человек
и в благе том, чтоб есть себе и пить
и душу услаждать своим трудом.
Я понял, что и это от руки
Господней, ибо кто способен есть,
кто может наслаждаться без Него?
Но человеку доброму пред Ним,
перед лицем Его, дает Он мудрость
и знание, и радость; а тому,
кто грешен, — лишь заботу собирать,
копить, чтоб после подарить тому,
кто добрым был перед лицем Господним.
И это — суета, томленье духа!
Глава 3
Всему есть время, время всем свое,
и время всякой вещи есть под небом:
рождаться время — время умирать;
и время насаждать сады и рощи,
и время насажденья вырывать;
есть время убивать — лечить есть время;
и время разрушать, и время строить;
и время плакать, и смеяться время;
роптать есть время, и плясать есть время;
и время есть разбрасывать каменья,
и время есть каменья собирать;
и время есть с любовью обнимать,
и время уклоняться от объятий;
искать есть время и терять есть время;
и время сберегать, и время тратить;
и время разрывать, и время шить;
молчать есть время — время говорить;
любить есть время — время ненавидеть;
и время есть войне, и время миру.
Работнику что пользы от того,
над чем он трудится? Заботу эту,
какую человеческим сынам
дал Бог, чтобы они в том упражнялись, —
я видел. И в былое время Он
прекрасным сделал все, и мир вложил
в их сердце, хоть не может человек
постигнуть дел, которые Господь
свершает от начала до конца.
Познал я, что нет лучше для людей,
чем веселиться и вершить добро
в своей короткой жизни. И когда
какой-то человек и ест, и пьет,
и доброе в своих трудах находит,
то это — Божий дар. И я познал:
все то, что делает Господь, пребудет
вовеки: невозможно ничего
прибавить к этому, и ничего
от этого убавить невозможно, —
и так вершит Господь, чтоб люди все
благоговели пред лицем Его.
Что было некогда, то ныне будет,
и то, что может быть, уже бывало, —
и воззовет прошедшее Господь.
Еще под солнцем видел место я
судебное — и беззаконье там;
где место правды, там живет неправда.
И в сердце я своем тогда сказал:
“И праведных, и нечестивых будет
судить Господь, поскольку время есть
для всякой вещи и над всяким делом
есть суд”. И в сердце я тогда своем
сказал о человеческих сынах,
чтоб испытал их Бог, чтобы узнали
они, что сами по себе они —
животные, не более того,
ведь участь человеческих сынов
такая же, как и животных участь:
как эти умирают, так и те,
и есть одно дыхание у всех,
и нет у человека преимуществ
перед скотами, — все ведь — суета!
И все идет в одно и то же место:
из праха все произошло и все
вернется в прах. Кто знает: вверх ли всходит
дух человеческих сынов, и дух
животных сходит в землю, в самый низ?
Итак, увидел я, что ничего
нет лучшего на свете человеку,
чем наслаждаться делом рук своих,
поскольку это доля человека.
И кто же приведет его смотреть
на то, что будет в мире без него?
Глава 4
И обратился я и увидал
все угнетения, какие есть
под солнцем; и вот слезы угнетенных,
а утешителя у них и нет,
и сила в угнетающей руке,
а утешителя у них и нет.
И ублажил я мертвых, тех, кто умер
уже давно, но более живых,
которые живут до сей поры;
но те всего блаженней, чем они,
кто не существовал еще, не видел
злых дел, что совершаются под солнцем.
Я также увидал, что всякий труд
и всякая удача производят
взаимную лишь зависть меж людьми.
И это — суета, томленье духа!
Глупец сидит, свои сложивши руки,
и плоть свою съедает что ни час.
И лучше горсть себе с покоем взять,
чем пригоршни с трудом, с томленьем духа.
И обратился я и увидал
еще такую суету под солнцем;
вот одинокий, и другого нет;
ни сына нет, ни брата у него;
но нету и конца его трудам,
и глаз его богатством не насыщен.
“Но для кого же я тружусь, и душу
мою лишаю блага?” Дело это
недоброе и суета! Но лучше
двоим, чем одному, поскольку есть
вознагражденье доброе у них
в труде их; ибо если упадет
один, другой поднимет своего
товарища. Но горе одному,
когда он упадет — другого нет,
который бы поднял его с земли.
И если двое возлежат, тепло им,
а одному согреться как? И если
одолевать кто станет одного,
то двое устоят против него:
и нитка, втрое скрученная, вряд ли
порвется скоро. Пусть уж лучше бедный,
но умный юноша, чем неразумный
и старый царь, что вовсе не умеет
советы принимать; поскольку тот
на царство выйдет из своей темницы,
хоть бедным в царстве этом родился.
Видал я всех живущих, что под солнцем
ступают вместе с юношею тем,
который место этого займет.
И не было числа всему народу,
который был пред ним, но те, что позже
придут, не будут радоваться им.
И это — суета, томленье духа!
Ты за ногою наблюдай своей,
когда идешь в дом Божий; будь готов
ты слушать, а не жертвы приносить;
им невдомек, что делают худое.
Глава 5
И языком своим не торопись,
и сердце у тебя да не спешит
произнести пред Господом слова,
ведь Он на небесах — ты на земле;
поэтому слова твои да будут
немногими. Но, как и сновиденья
случаются при множестве забот,
так узнаются глупых голоса
при множестве словес. Когда даешь
обеты Богу, исполняй немедля,
поскольку Он не расположен к глупым:
что обещал — исполни сей же час.
И лучше уж совсем не обещать,
чем много обещать и не исполнить.
Не дозволяй устам твоим вводить
в грех плоть твою; пред Ангелом Господним
не говори: “Ошибка это все!”
Зачем тебе так делать, чтоб Господь
прогневался на словеса твои
и тем разрушил дело рук твоих?
Во многих сновиденьях, как во многих
словах, немало суеты, однако
ты бойся Бога. Ежели увидишь,
как бедняка на поприще каком
теснят и нарушают суд и правду,
не удивляйся этому, поскольку
и над высоким наблюдает высший,
над ними же — еще и наивысший;
а преимущество державы в целом
есть царь, заботящийся о державе.
Кто любит серебро, тот никогда
насытиться не сможет серебром,
и кто богатство любит, в этом пользы
нет никакой. И это — суета!
Умножится имущество, тотчас
умножатся и те, кто потребляет
его; какое благо для того,
кто им владеет, разве что следить
за ним глазами? Сладок сон того,
кто трудится, хоть мало съест, хоть много;
но пресыщенье богача мешает
ему уснуть. Мучительный недуг
имеется, что видел я под солнцем:
богатство, сбереженное владельцем
его во вред ему. И погибает
богатство то от случаев несчастных:
родил он сына, а в руках его
нет ничего. Как выбрался нагим
он из утробы матери своей,
таким отходит он, каким пришел,
и от трудов своих он ничего
не может взять, что мог бы понести
в руке своей. И эта хворь тяжка:
каким пришел, таким он и отходит.
Какая ж польза в том ему, что он
пустил труды на ветер? Он все дни
ел пищу в раздражении большом,
в досаде, в огорчении, впотьмах.
Приятного и доброго еще
я обнаружил вот что: есть и пить,
и радоваться доброму во всех
трудах своих, кто трудится какими
под солнцем во всю жизнь свою, все дни,
какие дал Господь ему, поскольку
его такая доля. Если Бог
иному человеку дал богатство
с имуществом и волю дал ему
воспользоваться ими и от них
себе брать толику и наслаждаться
своим трудом, то это — Божий дар.
Недолго будут в памяти его
дни жизни, потому его Господь
и награждает радостями сердца.
Глава 6
Есть зло, какое видел я под солнцем:
оно бывает часто меж людьми.
Имущество, богатство и почет
дает Бог человеку, и ни в чем
нет недостатка для души его,
чего б ни пожелал он; но Господь
ему не дал воспользоваться этим,
а пользуются им чужие люди:
и это — суета, недуг тяжелый!
И если бы какой-то человек
родил бы сто детей и много прожил,
и у него дни жизни умножались,
но у него б душа не наслаждалась
добром, при этом не было б ему
и погребения, я бы сказал,
что выкидыш счастливее его,
поскольку понапрасну он пришел
и отошел во тьму, и даже имя
его покрыто мраком. Нерожденный
не видел солнца и не знал его:
ему покойней, нежели тому.
А тот, хотя и тысячи две лет
прожил бы и добром не наслаждался,
не в то же ль место все равно пойдет?
Весь человека труд — для рта его,
душа не насыщается его.
Какое ж превосходство мудреца
пред глупым, и какое — бедняка,
что может пред живущими ходить?
Глазами лучше видеть, чем бродить
душой своей в потемках, потому что
и это — суета, томленье духа!
Тому, что существует, даже имя
уже наречено, уже известно,
что это — человек, что он не может
с тем, кто его сильнее, препираться.
Есть множество таких вещей на свете,
какие умножают суету:
но что же хорошо для человека?
И разве знает кто, что хорошо
для человека в жизни, во все дни
недолгой жизни суетной его,
какие он проводит словно тень?
Кто скажет человеку, что случится
под солнцем, как уйдет он навсегда?
Глава 7
И если имя доброе имеешь,
то это лучше масти дорогой,
и лучше дня рождения день смерти.
В дом плача об умершем приходить
гораздо лучше, чем ходить в дом пира.
И в доме плача сердце мудрецов,
а сердце глупых — в доме торжества.
И лучше обличения от мудрых
послушать, чем послушать песни глупых.
Смех глупых — то же самое, что треск
терновой хворостины под котлом.
И это — суета! А притесняя
других, мудрец становится глупцом,
и сердце всякого подарки портят.
И лучше, нежели начало дела,
его конец. И терпеливый лучше
высокомерного. Не будь на гнев
поспешен духом, потому что гнев
гнездится в сердце глупых. Не тверди:
“Как это так, что прежние дни лучше
дней нынешних?” — поскольку вопрошаешь
об этом не от мудрости твоей.
С наследством вкупе мудрость хороша,
особенно для тех, кто видит солнце:
под сенью мудрости таится то же,
что и под сенью серебра таится,
но превосходство знанья в том, что мудрость
дарует жизнь владеющему ею.
Смотри на то, как действует Господь:
кто выпрямить сумеет то, что Он
кривым устроил? В дни благополучья
спокойно благом пользуйся своим,
во дни несчастья — размышляй спокойно:
то и другое Бог содеял, чтобы
ни слова человек против Него
сказать не мог. Всего я насмотрелся
за суетные дни мои, я видел,
как праведники в праведности гибнут
своей, а нечестивые живут
предолго в нечестивости своей.
Не будет излишне строг, не выставляй
себя излишне мудрым: для чего
тебе губить себя? Не предавайся
грехам, не будь безумным: для чего
не в свой час умирать тебе? Прекрасно,
когда держаться будешь одного
и не отнимешь руки от другого:
кто Господа боится, избежит
всего того. И мудрого сильнее
способна сделать мудрость, чем десяток
властителей, что в городе живут.
И праведного человека нет
на всей земле, что делал бы добро
и не грешил; поэтому не надо
вниманье обращать на все слова,
какие говорят, чтоб не услышать
тебе рабов твоих, когда они
тебя злословят, потому что сердце
твое немало случаев таит,
когда и ты других злословил сам.
Все это мудростью я испытал;
сказал себе я: “Буду мудрым я”.
Однако мудрость от меня далеко.
Далеко то, что было, и глубоко, —
глубоко: кто постигнет глубь его?
И обратился сердцем я моим
к тому, чтобы исследовать, узнать,
сыскать и разум для себя, и мудрость,
познать нечестье глупости, безумья,
невежества, — и я тогда нашел,
что горче смерти женщина, поскольку
она — тенета, сердце у нее —
силки и руки у нее — оковы;
Пред Богом от нее спасется добрый,
тогда как грешник будет ей уловлен.
Сказал Екклесиаст: “Нашел я это,
одно испытывая за другим”.
Чего еще душа моя искала,
и не нашла? — Мужчину одного
из тысячи нашел и ни одной
я женщины средь женщин не нашел.
Лишь это я нашел, что сотворил
Бог человека правым, а потом
пустились люди в помыслы пустые.
Глава 8
И кто — как мудрый, — понимает кто
значение вещей? У человека,
когда он мудрый, просветляет мудрость
лице его, меняется суровость
его лица. “Слова царя храни, —
я говорю, — и это клятвы ради
пред Богом”. От лица его уйти
не торопись, и не упорствуй в деле
худом, поскольку, если он захочет,
все может сделать. Где слова царя,
там власть; и кто сказать ему посмеет:
“Что делаешь?” Кто заповедь блюдет,
не испытает никакого зла.
И знает сердце мудрого устав
и время, ибо есть у каждой вещи
свои устав и время. Зло большое
для человека, что не знает он,
что будет; и кто скажет человеку,
как это будет? Человек не властен
над духом, чтобы удержать его;
и вовсе власти нет у человека
над часом смерти, нету избавленья
в борении таком, и нечестивых
нечестье не спасет. Я это все
видал и сердце обращал мое
на всякие дела, какие только
под солнцем делаются. Но бывает
такое время, что над человеком
другой владычествует человек
во вред ему. И видел я тогда,
что часто хоронили нечестивых,
и отходили от святого места,
и приходили вновь, и забывали
их в граде, где они так поступали.
И это — суета! И над худыми
делами суд нескоро совершится;
и сердце человеческих сынов
поэтому зло делать не страшится.
Хотя иные грешники сто раз
зло совершают и коснеют в нем,
но знаю я, что благо будет тем,
кто Господа боится, кто пред Ним,
перед лицем Его благоговеет;
а нечестивому добра не будет;
и, словно тень, продержится недолго
тот, кто пред Богом не благоговеет.
Есть и такая суета на свете,
что постигает праведников то,
чего заслуживали бы нечестивцы,
и получают нечестивцы то,
что праведникам следовало бы.
И я сказал: “И это — суета!”
И похвалил веселье я, поскольку
нет лучше ничего для человека,
как только есть и пить, и веселиться:
сопровождает это человека
в трудах его во все его дни жизни,
которые дал Бог ему под солнцем.
Когда я сердце обратил мое,
чтобы постигнуть мудрость, обозреть
дела, какие на земле вершатся,
среди которых человек ни днем,
ни ночью сна не знает, — и тогда
увидел я все Божии дела,
нашел, что человек постичь не может
того, что совершается под солнцем.
И сколько б ни трудился человек
в исследованье, этого он все же
постичь не может. Если бы какой
мудрец сказал, что это знает он,
то этого не может он постичь.
Глава 9
Я сердце обратил мое на это,
чтобы постигнуть, что в руке Господней
их праведные, мудрые деянья;
что ни любви, ни ненависти в том,
что перед ним, не знает человек.
Всему и всем — одна и та же участь,
одна — и праведнику, и нечестивцу;
и доброму, и злому; и тому,
кто чист и кто нечист; тому, кто жертвы
приносит, и тому, кто не приносит;
и добродетельным, и грешным людям;
клянущимся и тем, кто клятв боится.
Вот это все и худо, что под солнцем
вершится и что участь всем одна,
и сердце человеческих сынов
исполнено безумия и зла
в их сердце, в жизни их, — потом они
к умершим переходят. Кто среди
живых находится, тому еще
надежда есть, и лучше псу живому,
чем льву, но мертвому. Живые знают,
что все они умрут, а мертвецы
не знают ничего, и нет уже
им воздаянья, потому что память
о них забвенью предана; любовь
и ненависть, и ревность их уже
исчезли навсегда, и нету им
вовеки части более ни в чем,
что делается на земле под солнцем.
Итак, иди, с весельем ешь твой хлеб
и пей в сердечной радости вино
твое, когда Господь благоволит
к твоим делам. Да будут всякий день
светлы твои одежды, и пускай
на голове твоей не оскудеет
елей. И наслаждайся этой жизнью
с женой твоей, которую ты любишь,
во все дни жизни суетной твоей,
которую дал Бог тебе под солнцем
на суетные дни твои, ведь это
твоя часть в жизни и в трудах твоих,
которыми ты трудишься под солнцем.
Все, что твоя рука умеет делать,
по силам делай, ибо в той могиле,
куда пойдешь ты, ни работы нет,
ни мудрости, ни знанья, ни раздумий.
И обратился я и увидал
под солнцем, что не быстрым достается
успешный бег, не доблестным — победа,
не мудрым — хлеб, не умному — богатство,
и не искусным вовсе — благосклонность;
но время есть и случай есть для них.
Ведь времени не знает своего
под солнцем человек. И, словно рыбы,
что попадают в пагубную сеть,
и словно птицы, что в силки попали,
так ловят человеческих сынов
в тяжелое и бедственное время,
когда оно на них находит вдруг.
И вот какую мудрость видел я
под солнцем, что мне важной показалась:
вот, город небольшой, людей в нем мало;
и подошел к нему великий царь
и обложил его и произвел
против него осадные работы,
но мудрый в нем находится бедняк
и мудростью своей спасает город,
однако ж никогда не вспоминает
никто об этом бедном человеке.
И так сказал я: “Мудрость лучше силы,
однако же и мудрость бедняка
пренебрегается, и слов его
никто не слышит”. Мудрецов слова,
что сказаны спокойно, слышат лучше,
чем властелина между глупых крик.
И мудрость лучше воинских орудий;
однако если кто-то согрешит,
то сгубит много доброго под солнцем.
Глава 10
И миро портится от мертвых мух,
и мироварника благоуханье
они зловонным делают: и то же
частица глупости в хороших людях
с их мудростью и честью учиняет.
И сердце мудрых — правой стороне,
а сердце глупых — левой. По какой
дороге глупый бы ни проходил
ему всечасно смысла не хватает,
и всякому он скажет, что он глуп.
А если гнев начальства на тебя
внезапно вспыхнет, места своего
не оставляй, поскольку может кротость
и большие проступки покрывать.
Есть зло, какое видел я под солнцем,
и это — как бы некая погрешность,
какая от властителя идет:
невежественный ставится высоко,
а кто богаче, низко восседает.
Рабов я видел, скачущих на конях,
и, как рабы, князей, пешком ходящих.
И если кто кому копает яму,
тот упадет в нее, и кто разрушит
ограду, то его ужалит змей.
И кто передвигает камни, может
сам надсадить себя, и тот, кто колет
себе дрова, от этих дров и может
подвергнуться опасности. И если
притупится топор, и у него
наточено не будет лезвее,
то нужно будет силы напрягать;
исправить это может только мудрость.
А если змей ужалит невзначай
без заговариванья, то его
не лучше злоязычный. Если слово
из мудрых уст, то это благодать,
а слово глупого — его же губит:
начало слов его из уст его —
большая глупость, а конец речей
его из уст его — безумье. Глупый
немало скажет, но ведь человек
не ведает, что будет, и кто скажет
ему, что будет дальше без него?
Труд глупого томит его, поскольку
даже дороги в город он не знает.
Печаль тебе, земля, когда твой царь
всего лишь отрок юный, и когда
князья твои едят с утра пораньше!
И благо для тебя, земля, когда
из рода благородного твой царь,
когда твои князья едят в свой час,
для подкрепленья, не для пресыщенья!
От лености обвиснет потолок,
а коль опустишь руки, дом промокнет.
Для удовольствия пиры дают,
вино жизнь услаждает, а за все
ответит серебро. Царя не стоит
злословить даже в мыслях, даже в спальне
богатых не злословь, поскольку птица
небесная перенести способна
слова твои, крылатая пичуга
способна речь твою пересказать.
Глава 11
По водам хлеб твой отпускай, поскольку
опять его найдешь, когда пройдет
немало дней. И часть свою семи
или восьми отдай, ибо не знаешь,
какая будет на земле напасть.
Как облака наполнятся, они
прольют на землю дождь; и если древо
на юг или на север упадет,
оно там и станется лежать,
где упадет. Кто наблюдает ветер,
тому не сеять; кто на облака
глядит, тому не жать. Как ты не знаешь
путь ветра и как создаются кости
во чреве у беременной, ты так же
не можешь дело Бога знать, Который
все создает. Твое сей утром семя,
а вечером пускай не отдыхает
рука твоя, поскольку ты не знаешь
удачней будет то или другое
иль будет одинаково удачно
то и другое. Как же сладок свет
и как приятно глазу видеть солнце.
И если проживет немало лет,
пусть веселится человек все годы
и пусть о темных днях не вспоминает,
которых много будет: все, что будет, —
все суета. В дни юности твоей
будь весел, юноша. И сердце пусть
твое в теченье юности твоей
вкушает радость юности твоей.
Ходи путями сердца твоего
и по видению очей твоих;
знай только, что за все это Господь
на суд тебя однажды приведет.
Гони печаль от сердца твоего,
и уклоняй все зло, какое есть,
от тела твоего, поскольку детство
и юность — это тоже суета.
Глава 12
И помни о Создателе твоем
в дни юности твоей, до той поры
пока дня тяжкие не наступили
и годы не пришли, о коих ты
так скажешь: “Нет мне радости от них”, —
доколе не померкли солнце, свет,
луна и звезды, и вослед дождю
не вышли тучи новые на небо.
Тот день, когда от страха задрожат
дом стерегущие, когда согнутся
могучие мужи; и перестанет
молоть, кто мелет, потому что их
осталось мало, и нахмурят лица
смотрящие в оконца; и запрут
все двери, что на улицу ведут;
когда замолкнут звуки жерновов,
и человек по крику петуха
вставать начнет, и смолкнут дщери пенья;
окажутся страшны высоты им,
и на дороге ужасы возникнут;
и зацветет миндаль; отяжелеют
кузнечики; и каперс распадется.
Отходит человек в свой вечный дом,
и плакальщицы с улицы его
готовы окружить его, — доколе
не порвалась серебряная цепь,
не порвалась повязка золотая
и не разбился у ручья кувшин,
и не сорвалось колесо колодца.
И возвратится прах в сырую землю,
чем он и был; а дух вернется к Богу,
Который дал его». «Все суета, —
сказал Екклесиаст, — все суета,
все суета сует». Кроме того,
что мудрым был Екклесиаст, еще
народ учил он знанию. Он все
испытывал, исследовал и много
составил притч. Екклесиаст старался
приискивать изящные реченья,
и правильно им истины слова
написаны. И речи мудрецов
подобны иглам и гвоздям забитым;
кто составляет их, тот происходит
от пастыря единого. А то,
что будет сверх того, мой сын, страшись;
книг много составлять — конца не будет;
и много книг читать — плоть утомлять.
И выслушаем сущность: «Бойся Бога
и заповеди соблюдай Его,
поскольку в этом все для человека;
поскольку дело всякое на суд
Бог приведет, все тайное проявит,
хорошим будь оно или худым».
29 марта — 10 апреля 2014
г. Орск
Тема: Re: Книга Екклесиаста или Проповедника. Переложение Юрий Лифшиц
Автор Александр Лукьянов
Дата: 30-04-2014 | 23:12:19
Отменная работа:)