Когда я гашу свечу,
мне светят твои глаза.
И я мерцаю в ответ
родинками на теле.
Тогда уже все равно –
ты рядом со мной или за
две тысячи толстых стен от моей постели.

Тяжелый дневной фонарь
заброшен за край земли,
и спущены с облаков
невесомые сходни –
чтоб те, чье зренье мудрей, наблюдать могли
в замочные скважины звезд
чудеса Господни.

Когда сквозь померкший свет
свечи на смертном одре
проявится Свет Иной золотым сияньем,
Он выжжет нашу любовь –
за привкус приставки "пре",
за то, что она была
иногда деяньем.