Помню, однажды я гостил на острове Эгина у знаменитой греческой поэтессы Катерины Ангелаки-Рук. Во время сиесты, в совершенно тихом огромном доме я вошёл в библиотеку. Вокруг меня были полки с книгами, до самого потолка, огромное количество книг. Это были тонкие поэтические сборники. Все стены были покрыты поэтическими сборниками. Я взял и открыл один, и второй, и третий, и десятый. И все они были хорошие, везде были талантливые тексты. И мне стало физически дурно от этой лавины хорошей поэзии. С тех пор я стал намного более сдержанным в своих поэтических излияниях. Проза – вот это другое дело. Если поэзия для меня – попытка прорыва к метафизическому миру, требующая подчас огромного усилия, то проза, наоборот, выстраивает жизнь, придаёт ей ритм, и вкус, и заставляет её течь в большей мере так, как хочется твоей душе, а не обстоятельствам. Но даже и прозу нельзя писать постоянно. А переводить постоянно можно. Так что художественный перевод занимает всё время, которое не посвящено ни поэзии, ни прозе, оттого и возникает иллюзия, что переводу уделяется больше внимания.
Владислав Некляев (Вланес): «Для достижения свободы необходимо преодоление препятствия» (интервью)