Мама, мамочка, кукла какая!
И смеётся, и плачет она…Н. Рубцов

И огород,
и серый дом с крыльцом,
И в лебеде рассохлые дощечки,
И девочка с надломленным лицом
С московской куклой у белёной печки…

Здесь он бывал.
И ночи напролёт
По горенке ходил, кусая ногти.
Ему необходим был перелёт,
И зов стиха,
И дружеские локти.

И здесь в ботве картофельной
            заря
Роняла краски блеклые на росы.
Он не писал про дальние моря, -
Гнездовье здесь,
            и отчина,
            и плёсы.
Он знал: судьбу
Никак не обойти,
Пристраиваться нужно лицемерно.
А девочка звала его в пути,
И кликал стих в дорогу –
Правомерно.

Поэт угоров и поэт звезды,
Звезды полей и поздних листопадов,
И храмов, позабытых у воды,
Где белый камень
Стонет за оградой…

***

Остожий вид.
Там боль ещё жива.
Домишки там
          у вербы притулились.
Там плакала на росстанях жена
Над куклами,
         что дочери приснились.

Дождь моросил над тем,
Кто одинок,
Ветра бродили
          с волнами прилива.
Он заходил на добрый огонёк
И мокрый плащ
          снимал неторопливо.
Зовут его за Сосьвою леса,
Глухарь любви,
      взметнувший красный веер.
И над волной Печоры голоса,
И русская поэзия,
И север…                                                                    Стихотворение Валерия Тряпши, замечательного хабаровского поэта

- я умру в крещенские морозы, замочённый верною женой... 

Владимир, а не поясните, зачем "звезде полей" смотреть в полынью? Кстати, подкорректируйте заголовок.

Николай РУБЦОВ
ВИДЕНИЕ НА ХОЛМЕ
Взбегу на холм
и упаду
в траву,
И древностью повеет вдруг из дола.
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя!..

Россия, Русь - куда я ни взгляну...
За все твои страдания и битвы -
Люблю твою, Россия, старину,
Твои огни, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя...
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
России...
Кресты, кресты...

Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они - и где-то у осин
Подхватит эхо медленное ржанье,
И надо мной -
бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звезд безбрежное мерцанье.

- кто как поминает великих поэтов... я вот эдак:

            Я люблю свою судьбу

            Все умрём. Но есть резон

            В том, что ты рождён поэтом.

            А другой - жнецом рождён...

            Все уйдём. Но суть не в этом…

              Н. Рубцов (1970)

…………………………………..

Я — поэт, когда умру,

то меня вспомянут люди:

монумент мой на юру

им навеки в память будет.

Но пока во цвете лет

ставить памятник не надо,

хуже книжек лучше нет,

тиражи — моя награда!..

Пусть злорадствует народ,

мол, не пашем и не сеем,

суть не в том, наоборот,

пашем мы, но как умеем.

Мне ль жнецом в СССР

быть, "паша" зимой и летом?

сколь ни жни, получишь херъ,

потому я стал поэтом,

и селянам не в пример,

сыт и пьян всегда

при этом...

Николай Рубцов

Отплытие

Размытый путь. Кривые тополя.
Я слушал шум – была пора отлёта.
И вот я встал и вышел за ворота,
Где простирались жёлтые поля,

И вдаль пошёл... Вдали тоскливо пел
Гудок чужой земли, гудок разлуки!
Но, глядя вдаль и вслушиваясь в звуки,
Я ни о чём ещё не сожалел –

Была суровой пристань в поздний час.
Искрясь, во тьме горели папиросы,
И трап стонал, и хмурые матросы
Устало поторапливали нас.

И вдруг такой повеяло с полей
Тоской любви, тоской свиданий кратких!
Я уплывал... всё дальше... без оглядки
На мглистый берег юности своей.

МОЯ ЗВЕЗДА

                   Стукну по карману – не звенит.
                   Стукну по другому – не слыхать.
                   Если только буду знаменит,
                   То поеду в Ялту отдыхать…
                                         Н. Рубцов

Яйла. Ай-Петри. Рыжики. Костёр.
Под шашлычок мы пьём отнюдь не воду.
Высотный ветер тучу в небе стёр,
не дав ей расползтись по небосводу.

Свободу обретая, наконец,
мы в разнотравье скрылись с головою.
Как гениален всё же был Творец,
когда придумал горы с их яйлою!

Прошил иглою с нитью самолёт
небесный шёлк, – гул глуше всё и глуше.
В глубоких карстах даже летом лёд
мерцает и тревожит тайной души.

Дыши полынью, чабрецом, смолой
сосновою и смейся, недотрога;
с тобою мы обвенчаны яйлой
ай-петринской, а это, знаешь, много!

Дорога, как змея, струится вниз,
принёс морской привет полдневный бриз нам:
я выполню сейчас любой каприз,
любимая, хоть ты и не капризна..

Смотри, какой ковёр из трав кругом,
какой грибной настой в лесопосадках,
здесь говорить о самом дорогом
легко, да и дышать легко и сладко.

Когда вернёмся в Ялту, я сложу
стихи о нас, об этом дне, о ветре,
и звёздочку мою я покажу,
которая сияет над Ай-Петри.

Она видна лишь в полночь, но зато
я знаю, чем горжусь, поверь, до боли, –
моя Звезда над Ялтинским плато
сестра Звезды полей Рубцова Коли.