И как-то вдруг случилась тишина.

От нежности смущенная луна 

чуть скрашивала скудость обстановки – 

кувшин, корзины, старые циновки.

И некий плотник некую Марию 

заботливо за плечи обнимал,

и мир переполнялся эйфорией,

и был им впору – ни велик  ни мал!