По мотивам одноимённого фильма Ларса фон Триера

Он мерил шагами обшарпанный ад,
Нырял в глубину очевидных понятий,
А вечером пил неразбавленный «кьянти»
И верил в судьбу, в основном, наугад.

Он помнил аккорды и вкус молока,
Размеры одежды и содранный локоть,
И память назло предлагала потрогать
Места, где потоком большая река.

Ломило виски от потухших углей,
Мерцало сознание радужной плёнкой,
Они потеряли родного ребёнка,
И стали слабее бессильных нулей.

Игра извратила осмысленный счёт:
Страдание, бешенство, скорбь и коварство,
Безумных соитий пустое лекарство.
А в сердце теперь нестерпимо печёт.

Она угасала в бездонной вине:
Она предпочла колдовскую телесность,
Малыш уходил в пустоту, в неизвестность,
В пушистость снегов, воспаряя в огне.

Продажная плоть обманула двоих.
С приходом видений - расплывчаты лица,
Она через страх превратилась в тигрицу,
И только один оставался в живых...

Исход из реальности – сложен и прост,
Но четверо нищих, истребовав жертву,
Ушли восвояси, а старому ветру
До первых лучей караулить погост...