***

Светло ли тебе, золотая,
в последних снегов теремах?
Вот март истончается, тает –
скрипач, ловелас, вертопрах.

Но это волшебное соло
на скрипочке талой воды
и нрав его нежно-весёлый –
гляди – доведут до беды.

Сорвёшься за милым вдогонку –
шальную ловить благодать,
чудить, как пацанка, девчонка,
и вёсен своих не считать.

Обманет и бросит? – пожалуй,
и ты это знаешь сама…
Весенним скрипичным пожаром
пылают твои терема.



***

В провинциальном городе весна –
немытое стекло в оконной раме,
и бабочка в окошко бьёт крылами,
и на асфальте – вон, ещё одна.

В провинциальном городе весна,
обманутые – ей боятся верить,
она поёт и барабанит в двери –
поднять из летаргического сна

возлюбленных зимы окаменелых,
из ветра шьёт сквозное неглиже
и пеной облаков молочно-белых
небесную отстирывает гжель.

В провинциальном городе весна,
и обнаружат утром горожанки,
потягиваясь сладко спозаранку,
веснушек золотые письмена.

В провинциальном городе весна
ничуть не хуже, чем в иной столице,
когда открыты форточки и лица
и светом жизнь по маковку полна.



***

Дни стоят весёлые, живые,
лёгкие, как птицы на лету,
будто начинаются впервые
ветер, май, черёмуха в цвету.

Поздно не проснуться, не воскреснуть:
сходятся – и встреча их близка –
неба ослепительная бездна,
зелени бурлящая река,

и, когда разбудит ненатужно
птичий постоялый тарарам,
девочки – как ангелы, воздушны –
в школу вылетают по утрам.

Их, ещё прозрачных, бледноликих,
мир балует радостью, бодрит –
ловят кожей солнечные блики,
свет аккумулируя внутри.