Кажется, я здесь бывал уже.
В логове. Пещере. Блиндаже.
В утреннем ознобе шалашей.
Или на одном из этажей.

Свет небес и грота чёрный свод,
сонную извёстку потолка,
с памятью сверяясь, узнаёт
сердце, пережившее века.

Здесь я точно хаживал уже.
В шкуре. В первобытном неглиже.
Мерил я фуфайку. Или фрак.
И ночной натягивал колпак.

Знаю, это в память обо мне
косные рисунки на стене.
Надпись охраняя до сих пор
"Н + Т", не рушится забор.

Я себя тут видывал уже.
Стоя созерцал и на ходу.
В каждом отражался витраже.
В луже волновался. И в пруду.

Где-то тут я, верно, проживал.
Бегал. Говорил. Переживал.
Пробовал. Пригубливал. Губил.
Верил, ненавидел и любил.

Я иду, а в лужицах пока
белые пасутся облака.
Я иду – и травы узнают:
это я вытаптывал их тут.

Ветер ли торопит их тугой,
я ли их потрогаю ногой, -
всё одно, знакомо это мне,
как закат, запёкшийся в окне.

Зайчик от зеркал на вираже,
был я тут! Мы виделись уже…