Актер умирал.
Не мечом бутафорским заколот,
упав театрально и руки раскинув картинно.
Его добивали безденежье, старость и голод.
Известное дело, привычное ныне, рутина…

Актер умирал.
Не на съемочной рухнув площадке,
чтоб охнули после, дивясь эпизоду расстрела.
Лежал на матрасе, как будто на мокрой брусчатке,
и запах мочи восходил от немытого тела.

Актер умирал.
И совсем не в процессе старенья
таилась его преждевременной смерти причина.
Хотя навсегда изменились пространство и время,
себе изменить не сумел настоящий мужчина.

Актер умирал.
Не на сцене, как это бывало,
к богам обращаясь,
партеру,
галерке,
балконам.
Актер умирал –
и сползало его одеяло
с последних иллюзий
по всем театральным законам.