Лакейскя лирика

Русский народ любил и любит петь: «Царствование Императрицы Елизаветы век был песен», утверждает Гаврила .Державин (Рассуждение о лирической поэзии). Позже ему вторил Киреевский: «Правление Екатерины было веком песенников» Утверждалось и это: «Для хорошей народной лирики должна быть известного рода цельность мировоззрения». (А.А.Веселовский, 1909) В советское время песня «строить и жить помогала», это была пора энтузиастов со своим маршем, хотя и на фоне лагерных песен. В античное время Аристотель признавал за музыкой не только службу на ниве развлечения и отдыха, но и воздействие «на нравственный склад человека», то есть развитие в человеке «умения правильно радоваться». В частности «песни Олимпа… наполняют наши души энтузиазмом, а энтузиазм есть возбуждение нравственной части души», («Политика», том 4, стр. 634-636).
Однако, о какой части души может идти речь, когда на сцену выбегает полуголая любимица публики и заражает вас безголосой песней без слов – тарам-пам парам – и тут же показывает, что надо хлопать в ладоши, что и делает жизнерадостная публика, поскольку делать это несложно. Теперь народ не поет, а только слушает дурные голоса и верит , одурманенный еще и световыми эффектами, что перед ним действительно – звезды!. Налицо, что называется, вырождение песни.
О вырождении русской песни еще в XYII веке писал А.А.Веселовский в 1909 г. : «Простонародная песня XYII в. должна была измениться с проникновением новых полукультурных элементов в среду простонародья.» И далее: «Проводниками его были с давних пор писаря, целовальники, подъячие и прочие лица крестьянской аристократии. Щеголь-писарь, плут-подъячий и мошенник-целовальник были внесены в обиход песни и сами внесли в нее новые мотивы…» К тому же здесь упоминаются «сержанты и поручики, побывавшие заграницей» и которые «познакомились с заграничной жизнью, конечно не умственной, а внешней, с ее лоском и испорченностью. Проводниками разложения были и бары…" Еще определенней «испорченная» песня именовалась лакейской: «продукт общения с барами и дурно воспринятого просвещения» (А.А.Веселовский).
Что изменилось за двести лет, и кто причастен к порче песни (уже не обязательно «простонародной»)? Поют ли лукавые лакеи для новых бар, или возомнившие себя барами позволяют себе развлекать лакеев? Писарь ныне сел за компьютер, бары потянулись к глянцевым журналам за образцами щегольства, целовальник то ли пошел по охранному ведомству, то ли морит народ паленой водкой; плут и мошенник стали основными деятелями всеобщего рынка. Как себя ведут «наши» заграницей и что они оттуда привозят в качестве «культурных образцов», известно. И вот они поют о том, что они видят своим духовным взором::
Деревья, словно доллары,
Зеленые стоят…
Если еще не так давно Виктор Цой от лица всех школьников требовал – «Перемен, мы ждем перемен», то теперь, видимо, желанные перемены свершились, теперь поют «Пусть будет все, как есть». Вот прогресс любовной (лакейской?) лирики: «нет ни фигуры, ни лица, возьми меня, таким, как есть, другого не получится». И это не ответ ли: «Долго ты меня тревожил, мой потрепанный герой…!» Все принижается, редуцируется, опошляется: если раньше просили миленького – «возьми меня с собой», то теперь вопит на все готовая женщина: «Возьми меня! Возьми меня!» А как иначе, если миленький почти угрожает: «Люби меня, это не просьба, это приказ!» Но и спрос с такого любовника невелик: «Сегодня в постели ты был с ней не очень, не парься, будь счастлив». И кто-то недвусмысленно намекает: «Если еще умереть не пришлось, эту ошибку нетрудно исправить». Но тут же нечто утешительное : «Жаль, что неизбежна смерть, но сатисфакция (?) возможна». Поют! Самый расхожий лейтмотив: «плюнь на все!» Это все я услышал за несколько минут, включив радио «Русские песни». А включив телевизор, не мог не согласиться с репликой Аллы Пугачевой: «В наше время форматом является всякая дребедень» (27 янв. 19.58).
Поэты-песенники всегда были известнее просто поэтов. Поэты творили и сохраняли язык, а песенники взывали ко вкусу широких масс, не всегда владеющих литературным языком. Еще 20 лет назад было принято считать, что поэты, сохраняющие язык в его эстетической функции, есть, и их знают.. Сегодня же поэтами стали считать именно поэтов песенников, особым вкусом не блещущих. Вот, Лариса Рубальская, пользуется большой любовью публики. В чем здесь взаимопонимание? Есть некая галерея нравов, совпадающая с желаниями «полукультурной» публики, не вполне понимающей себя самое. Тут и все об обмане для вечно обманутых, о неразборчивости выбора для тех, кто не способен делать выбор, лирическое легкомыслие для вечно больных недомыслием. Итак, на все вкусы: «Мне все равно, женат ты или холост »; Отсюда сюжет: «Ничего себе , ситуация, \ Муж пришел, а ты у меня» ; вот еще видение «мужа»: «Тебя на встречном эскалаторе /Я увидала не со мной (292)»;еще сюжет: «Ты любимый у меня не первый, \ Сколько было, счет я не вела… (289)». После таких сюжетов автор не зря удивляется: «Стою на сцене, читаю стихи, рассказываю свои незамысловатые истории и удивляюсь. Как замечательно люди слушают! Особенно женщины», А вот сюжет с популярными уголовно-наказуемыми деяниями:
Если спросят, где взяла
Я такого мальчишку сладкого,
Я отвечу, что угнала,
Как чужую машину-девятку я.
Многие жизнено важные решения принимаются лирической героиней глубокой ночью с перепугу:
Давно не девка я, папаша,
Я – неформальная жена.
Мне как-то ночью стало страшно,
И я с тех пор не сплю одна.
К слову:– папашей обычно называют не родного человека. И порой есть чего испугаться: «Оставляя шаги на асфальте, \ Мне навстречу шла пара сапог». Сочиненное от лица якобы мужчины тоже чревато страхом: «Ты на меня наехала \ Своею красотой. \ Увидел ноги длинные \ И синий взгляд в упор». Но и убитые не сдаются: «Мы были очень близкими \ С тобою столько раз. \ Меня ты сбила выстрелом \ Своих холодных глаз.» Достойное продолжение лакейской лирики, ведь это все рассчитано на пение! Но и, возможно, на то низовое чувство юмора, которым веет от нынешних веселящих телепрограмм. Так и хочется к автору обратиться ее же словами: «Ну что ты делаешь культурное лицо? \ Ты ж не Диором надушилась, а Карменом.» (Интересно, как пахнет известный режиссер документального кино?) Не лишена Л.Рубальская и государственных забот, вот ей снится, как она танцует с Биллом Клинтоном и просит его : «Чтоб опять было все так красиво, нежность рук и сияние глаз. И чтоб Клинтон дал денег России - он же мне обещал в прошлый раз!!!» Бедная Россия аплодирует.
Объяснить массовому потребителю, что это скверная поэзия нелегко, ибо хорошей он не знает, ее ему стесняются предлагать издательства. Чего изволите? – лакейски обращаются издатели к лакейски воспитанной публике. Та же Л.Рубальская выпущена в ЭКСМО в «Золотой серии поэзии - Лучшие стихотворения прошлого и настоящего». До этого были изданы похабные стихи Пушкина и Лермонтова , призванные соответствовать вкусу нынешнего читателя: вот вам настояшие Пушкин и Лермонтов, забудьте, что вы читали в школе. Естестественно, сочиняется и «новый, неизвестный», Барков моим хорошим приятелем Витей Пеленягрэ. Есть спрос.
Так же было всегда неблагодарным делом пытаться объяснять. что и вполне «моральный» Эдуард Асадов плодил дурной вкус и только отвращал от настоящей лирики. Но если поэзия высокого порядка не находит читателя в народе, который превращается в лакея (ему рынок готовит максимальную затятость в сфере обслуживания), то здесь ее вины нет. Если поэзия сама скатывается до лакейского лексикона, в допушкинское, барковское состояние. тут уже ничего не поделаешь: не на что опереться.
Помню, в разговоре о песне Александр Градский упомянул Николая Баскова, как умеющего петь и на телевидении. Согласившись с этим, не могу не упомянуть закон уподобления (нивелировки) в массовой коммуникации. Становясь в ряд то ли с Наташей Королевой, то ли с новыми русскими бабками, Басков стушевывается, как бы он ни пытался исполнять бельканто. Также и в любой «Золотой серии поэзии» Блок, оказавшись в одном ряду с Рубальской перестает быть Блоком, и Пушкин хрестоматийный (образцовый) перестает быть таковым в одном ряду с его пубертатными стихами, по его собственному завещанию к печати не предназначенными. Поэтому я здесь не упоминаю о мастерах, чьи песни могут жить и без музыки – как стихи, или чьи стихи могут стать песней (как бывало с классикой). Речь о том, что все достойное на общем фоне тонет в недостойном»: вырождение.
Поэт Владимир Монахов пишет в интернете: «при нас (и на нас) литература сделала свою очередную творческую паузу. Писатели вынужденно присели в тени тишины помолчать. Какие они услышат последние новости тишины , никто, может быть, так и не узнает….. Только что такого написано? Попробуйте по памяти , навскидку, прочесть лучшее? Ничего не помнится – сплошные метатексты в метапаузе интернетмесива, … …» И тут В.Монахов приводит нам актуальные свидетельства Баратынского об исчезновении снов поэзии у поколений, которые «Промышленным заботам преданы.» И утверждает далее: «В таких же сходных условиях оказалось и наше поколение.» Однако торгашеские заботы нашего поколения куда более лукавы, нежели продуктивные промышленные, а диктат средств массовой коммуникации погружает массу в некий коллективный сон, когда любой кошмар переживается как нечто вполне приятное.
Поэт Евгений Чигрин (род. в 1961 г.), признает этот сон, как «отрадный мрак»« Мы все бредем во мраке, / Отраден мрак подчас./ Как мелки наши страхи, / Как мельтешит Парнас…(«Новый мир» № 2, 2006) Это почти как у Рильке в переводе Пастернака – «Как мелки с жизнью наши споры», но уже без следующей строки: «Как крупно все, что против нас». Мелочь и мелочность мельтешат, но это, как ни странно, - продается и покупается., Источник просхождения новейшей лирики определил Дмитрий Воденников (род. в 1968 г. - если судить по интервью из книги ЗахараПрилепина "Именины сердца", знаменитый прежде всего своей красотой. Как тут не вспомнить высказывание Роберта Фроста: "Сказать о себе, что я поэт, то же что говорить о себе - я красавец".):
…… стихи не растут, как приличные дети,.
а прорастают ночью, между ног…
Он же, Воденников пишет о выступлении поэтов старом театре в Тбилиси: «…я попросил своих товарищей уж как-нибудь поднатужиться и не читать стихи с матерными словами. Я считал это жестом уважения к стране, в которой, возможно, существует совсем другой порог целомудрия в слове. Но мои товарищи считали иначе. Поэтому, когда люди стали уходить из зала, мне было стыдно…» (газета «Акция» № 13,27 ноября 2006 г.) В стране, где не хотят рожать, а если и рожают то отказываются от собственных детей, действительно царит весьма зыбкий «порог целомудрия». И другую страну юные красавцы и «властители дум» хотя бы пытаются уважать, а вот свою собственную страну и свой собственный язык уважать уже не принято.
Если раньше говаривали, что основной бедой России являются дураки и дороги, то сегодня это дураки и средства массовой коммуникации. Для массовой культуры дурак коммерчески выгоден, и это совпадает с культурой наживы – дурак для рынка мил, как податливый потребитель. Еще Пушкин в статье о Радищеве признавал:, что «со времен возведения на престол Романовых, от Михаила Федоровича до Николая I, правительство у нас всегда впереди на поприще образования и просвещения. Народ следует за ним всегда лениво, а иногда и неохотно». Поскольку ныне просвещение сверху народу не угрожает (не считать же таковым надсадную борьбу за введение единого экзамена), то народ и следует за теми, кто его и за народ-то не считает, а за «пипл», который «хавает» что попроще да покруче.
Страдательным элементом здесь оказывается молодежь с ее «порогом целомудрия», претендующая на свой стиль в культуре и попадающая на удочку с мелкой наживкой, которую им забрасывают взрослые дяди и тети из шоу-бизнеса. Существует зависимость между умственным состоянием поколения, его литературой и его песней. Критик Елена Невзглядова, сурово оценивающая сегодняшнюю словесность (в особенности «женскую»), замечает:«Сегодня мы наблюдаем успешного литератора, «вечного подростка»», и делает вывод: «в нашей литературе обосновался недалекий, душевно не развитый человек…» (Вопросы литературы, 2006, сент.-окт., стр 129) Но это же портрет как сочинителя, так и потребителя поп-культуры. Усиленное всеми электронными приборами, управляемое одичание. По каналу «Культура» диктор с гордостью и пониманием вещает: «Современная молодежь хочет говорить на языке подсознания и древних инстинктов» (15.янв., 18.35, хотя речь здесь идет о барабанах).
Если говорят, наконец, о программе поддержки рождаемости в стране, то надо подумать и о программе.- как не плодить дебилов, недаром дебилизация и зомбирование стало самым рассхожим комментариям к разгулу дискотек, и, как к исходному образцу, - к .развлекательным программам радио и телевидения. И женщины не рожают не потому, что не знают, чем прокормить детей, а потому что не знают, какие им петь песни.


сокр. в ЛГ (28.2.07)

Вячеслав Куприянов, 2012

Сертификат Поэзия.ру: серия 1109 № 93817 от 23.06.2012

0 | 0 | 1578 | 17.11.2024. 15:50:28

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []