Полночи кряду душит домовой
и шебуршится всяческая нежить.
Луна мотает рыжей головой,
собака с лая перешла на вой,
а кот со шторы излучает нежность.
Мне этот цирк оскомину набил,
под лунной рампой белый свет не мил.
Старик Морфей опять не вяжет лыка,
и я тяну чернуху из чернил,
бессонной жизнью сбитый с панталыку -
мошна пуста, зато душа чиста,
зато плывёт русалка без хвоста,
сводящая с ума зимой и летом.
Луна к Земле стремится неспроста –
ей надоело жить анахоретом!