Славному

Пальцы в рижском бальзаме намокли случайно.
Ох, и сладкая горечь в колбасной обёртке…
Говори, рассыпаюшка розовых чаек –
не со мною, а с прежней своей уховёрткой,

той, что в трубочку, бантиком, штопором, бочкой –
наши уши умеет. Но больше не надо.
Говори, рассыпайчик картинок лубочных
по постели и полу Эдемского сада.

Что ни слово – опёнок в килте мухоморьем,
в яркой шапке шотландской, пятнистой, как оспа.
Что ни взгляд – будто изнутри бросилось море,
через трубочку высосанное у ГОСТа.

Не боюсь. А хотелось бы. Новая эра –
это новое всё, вплоть до элементарий.
Битый час пролетает подранок-фанера
над Парижем, но негде ей стырить детали.

Ох и эх. Это стало б мучительно просто –
подражать человеку с растрёпанной крышей,
если б было: мы, необитаемый остров
и – волна, что о ней представления выше

хоть чьего… Хоть великого мага-волниста,
что её создавал, труско прячась за ником.
Рассыпай мои чуткости спелым монистом,
только дёрнув слегка за непрочную нитку.

Познакомь меня с Соней, которую рубишь –
гвоздодёром лихим и рейсфедером даже…
Пусть рыдают от зависти: ты ее любишь!
Но об этом мы всем никому не расскажем.

А меня – гвоздодёром? Да гвоздиком бы хоть!
(Плачет Фрейд – недоварок изысканных кухонь)
Рассыпанное море – из глаз моих выход –
Даже там, где и входа-то не было в ухо.

Марина Матвеева, 2012

Сертификат Поэзия.ру: серия 887 № 92983 от 25.04.2012

0 | 1 | 1434 | 17.11.2024. 18:26:56

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []