Поле

Beatus ille, qui procul negotiis,
Ut prisca gens mortalium,
Paterna rura bobus exercet suis,
Solutus omni faenore…

Блажен лишь тот, кто суеты не ведая,
Как первобытный род людской,
Наследье дедов пашет на волах своих,
Чуждаясь всякой алчности…

Гораций. Книга эподов
(Перевод А. Семенова-Тян-Шанского)

Л. А.
1.
Чтобы не спятить от постылой боли,
Смиренно наполняю время всклень:
Взбиваю ворох дел, но, что ни день, –
Осядет пена – миг на дне, не боле!

И сердце затрепещет поневоле:
Мгновений этих, коль считать не лень, –
Всего-то – с горсть! Летящей птицы тень
За это время не прочертит поле –

Простой квадрат с овсом или пшеницей.
Не странно ли, что он мне часто снится:
За ним дорога, лес и косогор.

Я всматриваюсь в маревые дали,
И сразу растворяются печали –
Нужны, как воздух, звезды и простор.


2.
Нужны, как воздух, звезды и простор.
Наверно, небо – это поле Бога.
Там Млечный Путь, у нас – тропа, дорога,
Да радуется ветер-бузотер.

Но Главный Пахарь и сюда простер
Свои угодья – у него их много.
На каждую песчинку поля строго
Из бесконечности кидает взор.

И я – пылинка на его ладони,
Пока не сдунет или не уронит.
На ней – из линий вечности узор.

Рисунок этот мне пока не внятен,
Но тем милей не вязь овражьих вмятин,
А после леса – поле, гладь озер.

3.
А после леса – поле, гладь озер
Чаруют дном обратной перспективы.
Вдали – штрихи печального мотива:
Порывом знак legato ветер стер

В природной партитуре всех сестер-
Мелодий (звуков, красок переливы).
Разнообразна музыка, игрива –
И разгорается симфонии костер.

В святую ораторию Земли
И люди нотку-огонек внесли,
И камешек свою привносит долю.

Эмаль над полем манит дух наверх,
И каждый вспарх и мыслей фейерверк –
Всегда освобожденье, путь на волю.


4.
Всегда освобожденье, путь на волю –
Огромное пространство синих вод.
Привычно и уверенно идет
Волна по полю Посейдона – морю.

Ни брассом не догнать ее, ни кролем –
Неуловима, как мечта: вот-вот
В руке! – Но вновь в одной из ям-пустот,
И ощущаешь на губах вкус соли.

Хоть говорят: у моря много волн, –
Но мне нужна одна, и утлый челн
Мой бьет, как лодку в бурю на приколе.

Волна уже скрывается вдали,
Ей встретятся большие корабли…
Блажен, кто знает, как возделать поле.

5.
Блажен, кто знает, как возделать поле.
Не обязательно пшеницы иль овса –
Культуру каждый выбирает сам:
Кто сроду, с детства, кто чуть позже – в школе.

Иному любо все, душа в раздоре
Сама с собой. Чтоб не попасть впросак
И не гневить отказом небеса, –
Чересполосицей пленит раздолье.

А то – оставят вдруг наполовину
Освоенное поле – отодвинут
Границы вдаль – пока достанет взор –

И вновь с нуля, и до седьмого пота –
Снять урожай до дня большого счета, –
А вырастет сорняк, древесный вздор.


6.
А вырастет сорняк, древесный вздор,
Чапыжник, годный разве только в топку,
И превратится поле в вязкий, топкий
Лесок – пародию на хвойный бор.

Неважно, пахарь ты иль просто вор:
Идешь по полю – оставляешь тропку,
Но если топь – становишься вдруг робким,
И тут опасен всякий оговор.

А в топь не только тропка превратится,
Но все поля, где пахари – тупицы.
В итоге – запустенье и разор.

Пространство – зеркало: и сушь, и воды,
И я частица рабского народа.
Другой придет вослед, возьмет топор.

7.
Другой придет вослед, возьмет топор.
И будет бунт, слепой и безрассудный.
Горячие ключи живут подспудно –
И вдруг забьют всему наперекор.

И развевается над ними триколор.
Уже видали эти нивы встряски:
ГУЛАГи, Соловки, Новочеркасски.
И вновь слетает с губ: позор… позор…

Ведь даже в Прагу местный пахарь влез –
Утюжил танками советский бес,
Уверенный, что в вотчине он волен.

Нет, трактора всегда нужней, чем танки:
За плугом – борозда, а не останки, –
Расчистит место тем, кто обездолен.


8.
Расчистит место тем, кто обездолен,
Трудяга: пахарь, сеятель и жнец.
И живо поле вновь: лен-долгунец,
Гречиха, репс – и вновь армяк просолен.

Своим укладом жизни он доволен:
Жена сготовит борщ и холодец,
Нальет винца («с устатку»), под конец –
И котелок распаренной фасоли.

Гордиться может он: своим трудом
Возделал поле и построил дом,
Трех сыновей родил да дочь – отважен!

Дождался внуков. Прожил много лет.
А был ли в этом смысл или нет, –
Зачем искать ответ в нелепом раже?

9.
Зачем искать ответ в нелепом раже?
Что должно – делай, и что будет – будь.
Ответ приходит сам – его чуть-чуть
Лишь нужно подождать: год, десять, даже

Пусть жизнь. Судьба всегда на страже:
Любительница масок, завернет
В конфетный фантик, книжный переплет,
То патокой, то сажей вдруг замажет.

Я часто в поле замедляю шаг,
А то и замираю не дыша,
Пока на память узелок завяжут

Ромашка, лютик, мятлик, череда…
О бесконечном поле иногда
Одна травинка проще все расскажет.


10.
Одна травинка проще все расскажет
О совершенстве Замысла порой –
О поле, данном каждому судьбой:
Кому – с шажок, кому – с полсотни сажен.

Всяк с поля соберет свою поклажу,
Но если замысел совсем сырой:
Этюд, эскиз, набросок черновой, –
Возможно, будет урожай неважен…

В краю, где Бог – не по углам, – в деревне
Старуха с кожей, как пергамент древний, –
И швец, и жнец, и на дуде игрец.

Хоть в эпмиреях мысли не витают,
Но баба та простая больше знает
О смысле жизни, чем иной мудрец.

11.
О смысле жизни, чем иной мудрец,
Пусть лучше поле мне само расскажет.
Как в полотне ковровом, пусть увяжет
Полынь и пижму, вязель и чабрец.

И может, детям разъяснит отец,
Куда уходят с поля все пропажи,
Что там качается из вечных скважин,
Зачем так нагл недоросль-юнец.

Бог им судья. И что за дело, право!
Мне больше поле по душе и травы,
А в этих дебрях – надо ль разбираться…

Вернуться бы к истокам, к самой сути,
И не страшиться риска на распутье,
Забыть об опыте и ошибаться.


12.
Забыть об опыте и ошибаться,
Суметь преодолеть ночную жуть, –
И лентою свернется Млечный Путь,
Чтоб тропкой резвой рядом пробежаться.

Упасть в траву, спиной к Земле прижаться
И полю звездному в глаза взглянуть,
И звезды будут падать мне на грудь,
И будет их к утру не досчитаться.

Не перепутать бы ответ с вопросом,
Как путает простак пшено и просо.
Так хочется до истины добраться…

Мы ищем смысл и часто не находим,
Зато прельщаемся девизом – вроде
Не верить, не просить и не бояться.

13.
Не верить, не просить и не бояться.
Девиз хорош, конечно, но на треть.
Просить? – Пожалуй, легче умереть.
Что суждено – тому и состояться.

Один боится потерять палаццо,
Другой не знает, что в мороз надеть –
Так было присно, есть и будет впредь,
Над страхом можно только посмеяться.

А вот в доверие – любой быть должен вхож.
Но чуть доверишься – и в спину нож.
Растет число обманутых сердец.

Девятый круг предателю грозит
И ледяное озеро Коцит.
А рана… что ж, останется рубец.


14.
А рана… что ж, останется рубец.
Душа-подранок много чего терпит,
Нащупывая путь сквозь чащу терний,
Пока не взмоет в небо наконец.

Да мало ли со шрамами сердец –
Счет невозможен, даже пусть примерный,
И ран на каждом множество, наверно, –
Не меньше, чем у дерева колец.

Унынье – грех. Его и нет, зане
Есть разные лекарства, но по мне –
Смотреть на звезды или выйти в поле –

Вернее средства нет в любой стране –
И этого достаточно вполне,
Чтобы не спятить от постылой боли.

15.
Чтобы не спятить от постылой боли,
Нужны, как воздух, звезды и простор.
А после леса поле, гладь озер –
Всегда освобожденье, путь на волю.

Блажен, кто знает, как возделать поле.
А вырастет сорняк, древесный вздор –
Другой придет вослед, возьмет топор,
Расчистит место тем, кто обездолен.

Зачем искать ответ в нелепом раже? –
Одна травинка проще все расскажет
О смысле жизни, чем иной мудрец.

Забыть об опыте и ошибаться,
Не верить, не просить и не бояться.
А рана… что ж, останется рубец.

Елизавета Дейк, 2012

Сертификат Поэзия.ру: серия 1312 № 91432 от 15.01.2012

0 | 2 | 2173 | 25.11.2024. 15:51:59

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []