Философия Байрона (венок сонетов)

1

Фантастика! Поэма из поэм!
Солидный фолиант, героев – рота,
Обилие разнообразных тем –
Пещерный грот, сераля позолота.

Сюжеты, несравнимые ни с чем,
Но повторять всё это неохота,
Ведь ближе, интереснее работа –
Следить за постановками проблем.

«Непостижимо слово «человек»!
И как постичь столь странное явленье?
Пожалуй, сам он знает меньше всех
Своих земных путей предназначенье». * (1, 133)

Слышны вопросы эти постоянно,
И это всё из песен «Дон Жуана».
_________________________________
Здесь и далее цитируются отрывки из
поэмы «Дон Жуан» в переводе Т. Гнедич.
В скобках первое число означает номер
песни, второе – номер строфы.

2

И это всё из песен «Дон Жуана».
Стремление за горизонт взглянуть
Художником владеет неустанно,
Тревожит мысли и волнует грудь.

И автор ищет неусыпно, рьяно,
Старается понять явлений суть
И в темноте разыскивает путь
Без компаса, без карты или плана.

«Меж двух миров, на грани смутной тайны
Мерцает жизни странная звезда.
Как наши знанья бедны и случайны!
Как многое сокрыто навсегда!» (15, 99)

Но углядишь среди житейских схем –
Любовь, сраженья, короли, гарем.

3

Любовь, сраженья, короли, гарем –
Страданья, страсти, жуткие порядки …
И здесь вопросы – что и как? Зачем?
И с каждой песней – новые загадки.

И кто докажет верность теорем?
Кто разглядит от чувств былых остатки?
Бывают многие на эти вещи падки,
Да жаль – слепы, как грозный Полифем.

«Разумный человек обычно пьет, —
Что в нашей жизни лучше опьяненья?
Всечасно упивается народ
Любовью, славой, золотом и ленью». (2, 179)

Проблемы эти поздно или рано
Освещены для нас пером титана.

4

Освещены для нас пером титана
Достоинства и слабости людей,
Здесь – героизма честная нирвана
И подлости творящий лиходей.

Вдыхает дым восточного кальяна,
Среди наложниц кровожадный бей,
А вот в кругу сомнительных идей
Английский лорд с чертами бонвивана.

«О, люди-псы! Но вам напрасно льщу я:
И псами вас не стоит называть;
Ваш гнусный род вам честно покажу я,
Но музу вам мою не испугать!» (7, 7)

Людских пороков тягостный ярем
С какою силой показал он всем!

5

С какою силой показал он всем
И язвы, и пороки той эпохи,
Срывая маски и защитный крем,
В надежде, что пробьются правды крохи.

И в этом действе не было дилемм,
Показаны поэты-скоморохи,
Мздоимцы, демагоги и пройдохи,
И прочие мерзавцы всех систем.

«Я видел маленьких поэтов рой
И многословных, но не многославных
Говорунов; и биржевой разбой
Под вопли джентльменов благонравных». (11, 85)

Всех показал правдиво, без обмана
Октавами изысканного клана.

6

Октавами изысканного клана
Свой мир и философию создал.
В итоге с репутацией смутьяна
Зачислен лорд навеки в Славы зал.

Найдется ли поэт такого плана,
Взойдет ли на достойный пьедестал –
Который и любил, и презирал
И обличал вельможного болвана?

«Я прежде ненавидел и любил,
Теперь умею только издеваться, —
И то, когда молчать не станет сил
И складно рифмы звонкие ложатся». (13, 8)

Рождали рифмы сладкого дурмана
Фонтаны чувств несчастного романа.

7

Фонтаны чувств несчастного романа!
Да вами вся поэзия полна –
Здесь страсть, измена, колотая рана,
И чаша ядовитого вина.

Не избежать любовного аркана,
Бывает эта мука столь сильна,
Что угнетает, словно власть тирана,
И, кажется, что жизнь обречена.

«Я признаю с великим сожаленьем,
Испорчен род людской — да, это так:
Единым порожденные стремленьем,
Не ладят меж собой любовь и брак!» (3, 5)

Поэт опишет, коль не глух и нем,
И радость жизни с грудами проблем.

8

И радость жизни с грудами проблем,
Которые повелевают нами
И нас гнетут, но, право, вместе с тем
Нам этот гнёт ниспослан небесами.

И даже если ты лишён совсем
Тех чувств, что поглощают, как цунами,
Бредёшь своими сложными путями,
Незнающими проторённых схем.

«Романы в жизни я видал такие,
Каких еще ни разу не читал,
А перечисли их и расскажи я, —
Никто б и верить, кажется, не стал!» (14, 80)

От ярких чувств ничто не защитит,
Ярмо забот – оно на всех висит,

9

Ярмо забот – оно на всех висит,
И правило не знает исключений –
Будь ты безвестен или знаменит,
Лентяй, тупица, умник или гений.

Ему подвластен каждый индивид,
Известен всем тяжелый груз сомнений,
Борьба переживаний, разных мнений,
И кажется, что в голове стучит.

«Хоть даже Иов двух друзей имел,
Но я скажу — и одного хватает
В несчастье; при расстройстве наших дел
Нам состраданье плохо помогает» (14, 48)

Да, велика у всех страданий смета,
Поэтов тоже не минует это.

10

Поэтов тоже не минует это,
И боль у них всегда сильней стократ,
Давно известно, что о болях света,
С пристрастием поэты говорят.

Поэту не понять анахорета,
Хулы и лести презирая яд,
У совести своей берёт подряд
Не выполненье старого завета.

«По стебельку, — сказал великий Бэкон, —
Мы направленье ветра узнаем!"
Поэт, поскольку страстный человек он,
Колеблет мысли творческим огнем…» (14, 8)

Вопрос перед поэтом не стоит:
«О чём глашатай власти говорит?»

11

О чём глашатай власти говорит,
К тому и проявляет пресса рвенье,
А твой сюжет заброшен, позабыт,
Не получить ему благословенье.

Но, ежели поэт не лыком шит,
Ему не по душе чужое пенье,
Сам создаёт прекрасное творенье,
Которое история хранит.

«Поэты многотомно-многогласные,
Десятки, сотни, тысячи писак!
Вы ложью увлекаетесь опасною,
Вам платит власть, чтоб вы писали так!» (9, 35)

Не властью, револьвером и кастетом, –
Эпоха отражается поэтом.

12

Эпоха отражается поэтом.
И в том поэты выше королей,
А песню, что сияет вольным светом,
Не забывают до последних дней.

Честь и бесстрашье служат амулетом,
Хоть иногда не избежать цепей,
Поэт, ты чашу горькую испей,
Не поступись своим авторитетом!

«Оставьте старых и утешьтесь новым!»—
Разумно мне советуете вы.
Не черепаха я — пред страшным словом
Я никогда не прятал головы». (14, 49)

Бывает, что закована рука …
Того, кто мыслит, участь нелегка,

13

Того, кто мыслит, участь нелегка,
Таких примеров мы находим море,
Бывает, что виной – одна строка,
И постигаешь, что такое горе.

Но Лета – не для гения река,
Она скорей для вига или тори.
Партийцы с дерзким вызовом во взоре,
Для вас река смертельно глубока.

«Я не сужу, реален или нет
Мой Дон-Жуан, да и не в этом дело —
Когда умрет ученый иль поэт,
Что в нем реальней — мысли или тело?» (10, 20)

Да, тело – прах, и жизнь столь коротка,
А мысли барда будут жить века.

14

А мысли барда будут жить века
В стихах томов, в громадах фолиантов.
Они приходят к нам издалека
Ярчайшими соцветьями талантов.

Над Ньюстедом проходят облака …
Могила … Байрон… Он из тех – гигантов,
Философов, романтиков, атлантов,
Чья слава по заслугам высока.

«Но барды есть! Конечно, слава — дым,
Хоть люди любят запах фимиама:
Неукротимым склонностям таким
Поют хвалы и воздвигают храмы». (4, 106)

Всё одолел! Блестит победный шлем!
Фантастика! Поэма из поэм!

Магистрал
(акростих)

Фантастика! Поэма из поэм!
И это всё из песен «Дон Жуана» –
Любовь, сраженья, короли, гарем –
Освещены для нас пером титана.

С какою силой показал он всем
Октавами изысканного клана
Фонтаны чувств несчастного романа
И радость жизни с грудами проблем.

Ярмо забот – оно на всех висит,
Поэтов тоже не минует это.
О чём глашатай власти говорит?
Эпоха отражается поэтом.

Того, кто мыслит, участь нелегка,
А мысли барда будут жить века.

Марк Луцкий, 2012

Сертификат Поэзия.ру: серия 1031 № 91250 от 06.01.2012

0 | 1 | 2796 | 17.11.2024. 14:20:46

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []