Петер Хухель (1903 – 1981) семь стихотворений

PETER HUCHEL (1903 – 1981),


ПСАЛОМ

Выйдет ли человек
Из семени человека
И вырастет ли оливковое дерево
Из семени оливкового дерева,
Это все можно измерить
Поспешностью смерти.

Те, кто там живет
Под землей
В бетонной сфере
Их безопасность не больше
Чем у былинки
Под снежной вьюгой.

Пустыня станет историей.
Термиты впишут ее
Своими челюстями
В песок.

И некому будет запомнить
Этот род,
Так тщательно занятый
Собственным уничтожением.



ВСТРЕЧА

Сова-сипуха,
дочь снега,
в объятиях ночного ветра,

но пустившая корни
свои когти
в руину ветхой стены,

лицо, ставшее клювом,
с круглыми глазами,
застывшая маска
в белом пламени перьев,
вне времени и пространства,

ночь приносит стужу
на старый двор,
за забором блеклый свет,
сани, поклажа, фонари в снегу,

в чугунках смерть,
в кружках яд,
завещание прибито к балке.

Затаенное под
копытом скалы
отверстие ночи,
смертельный страх
насыпан как соль на раны.

Дай нам спуститься
на языке ангелов
к разбитым кирпичам Вавилона.


ТОСКАНЕЦ

Не время ли
собрать с крыш серебро,
отрясти росу с листьев оливы?

Просрочена,
как пыль на пожелтевших манускриптах,
моя жизнь отныне.

Не заходи
за Столбы Геркулеса.
Смерть, ворчливый погонщик мулов,

я вчера ее видел в стойле,
окруженную роем оводов,
она знала свою дорогу.

Скоро покроет
черный профиль горы
виноградники и колодцы,


МОГИЛА ОДИССЕЯ

Никто не найдет
могилу Одиссея,
не наткнется лопата
на хрупкий шлем
в пыли окаменевших костей.

Не ищи пещеру,
где сходит под землю
трепещущий чад, лишь тень,
изъеденная смолой факела,
в писках своих мертвых спутников,
подняв безоружные руки,
забрызганная кровью забитых овец.

Все мое, говорит пыль,
могила солнца в пустыне,
рифы, полные водоворотов,
безмерный полдень, все еще дающий знак
сыну пирата из Итаки,
руль, щербатый от соли,
карты и список кораблей
ветхого Гомера.



МОНЕТА ИЗ БИР ЭЛЬ АББАСА

Не ищи ее прежнего блеска.
Пусть пребудет во сне чужое лицо
под зеленым слоем металла,
как под зеленой водой
иссякающего колодца.

Монета звенит.
Ты слышишь говор пустыни,
протяжный стон караванов,
распавшихся в пыль.
Отточенные ветрами,
рассекают серпы песка
костер привала,
черный полог из козьей шерсти,
копыта и ноздри ослицы.

Не знавшая мира монета,
путь ее от колодца к колодцу
на шершавых спинах верблюдов,
от базара к базару,
из грязного свертка старухи
в заскорузлый кулак торгаша,
в липкие лапы вора,
в цепкие пальцы грабителя,
и в кружку больного проказой,
на ковер под ноги рабыни, –
чтоб плясала перед любовью,
колыша над бледным ликом
луну из звериной кожи,
погоняя ее за флейтой.

Не знавшая мира монета,
дар и пропажа,
попранная подошвами, испытанная на зуб,
внесенная в книгу долгов, просоленная плачем,
ты, свидетельница обманов,
заложница жемчуга и амбры,
ты, связывающая рот судьи,
только ты знаешь судьбы мира,
ты катилась через голод народов,
через роскошь и через бунты окраин,
через распри племен и кровавый смех,
пока тебя не сгребли жесткие когти пустыни.

Там, где пески наступают на город,
где сухими шагами шаркает зной,
ты лежала среди осколков,
отданная в рост безмолвью,
и вынутая лопатой, –
случайная зелень в ярком песке,
драгоценность мертвых,
не способная утолить на миг
непреходящую жажду мира.

MUENZE AUS BIR EL ABBAS

Reibe die scharige Muenze nicht blank.
Lass es schlafen, das fremde Gesicht,
Unter der gruenen Schicht des Metalls
Wie unter dem gruenen Wasser
Verschlammter Lцcher der letzten Oase.

Die Muenze klirrt.
Du hoerst Getцse der Oede,
Die lange Klage der Karawanen,
Zerfallen zu Staub.
Vom Wind gewetzt,
Zerschneidet die Sichel des Sandes
Das Lagerfeuer,
Das schwarze Zelt aus Ziegenhaar,
Der Eselstute Nьster und Huf.

Ruhlose Muenze,
Von Brunnen zu Brunnen getragen,
Auf schrundigen Rьcken dьrrer Kamele
Von Markt zu Markt.
Aus schmutzigem Kopftuch der Greisin fallend
Ins schmutzige Leder des Fladenhдndlers,
Verborgen unter der Achsel des Diebes
Und wieder geworfen aus Rдuberhand
Dem Leprakranken in den Napf,
Geschoben auf den dьnnen Teppich,
DaЯ vor der Liebe die Ulad noch tanze,
Drehend den Leib wie eine Tцpferscheibe
Und ьber dem starren, gekalkten Gesicht
Den kleinen Mond aus Tierhaut schwindend,
Der drцhnend umkreist den Flцtenton –

Ruhlose Muenze,
Verschenkt und verloren,
Von Fersen getreten, vjn Zдhnen geprьft,
Geschrieben ins Schuldbuch, ins Salz der Trдnen,
Wenn unter der Fron der Mahlstein knirschte,
Du Zeuge des Schachers um Amber und Perlen,
Dem Richter den Spruch vom Munde nehmend:
Du nur kennst die Wege der Welt.
Du rolltest durch den Hunger des Volks,
Durch Prunk und Aufruhr alter Provinzen,
Durch Stammesfehden und Lachen von Blut,
Bis dich die Tatze der Wьste begrub.

Wo Oede wuchert an Wall und Mauer,
Mit stumpfer Hacke die Hitze schlдgt,
Lagst du im Schutt purpurner Scherben,
Dem Schweigen nun auf Zins geliehen –
Vom Spaten gehoben,
Das einzige grьn im grellen Sand,
Der Mammon der Toten,
Der nicht zu stillen vermochte
Den nie verlцschenden Durst der Welt.



АНГЕЛЫ

Струится дым,
и входит тень,
идет по дому,
где старуха
с крылом гусиным
в слабой руке
чистит печной карниз.
Горит огонь.
Пыль шепчет,
помни обо мне.

Ноябрь, туман, дожди, дожди,
и кошка спит.
Так мрачно небо,
и река мутна.
Из щели в пустоте стекает время,
течет сквозь плавники
и жабры рыб
и через ледяные очи
тех ангелов,
которые слетают в сумерках
на закопченных крыльях к дочерям Каина.

Струится дым,
и входит тень,
идет по дому.
Горит огонь.
Пыль шепчет,
помни обо мне.

DIE ENGEL

Ein Rauch,
ein Schatten steht auf,
geht durch das Zimmer,
wo eine Greisin,
den Gaensefluegel
in schwacher Hand,
den Sims des Ofens fegt.
Ein Feuer brennt.
Gedenke meiner,
flьstert der Staub.
Novembernebel, Regen, Regen
und Katzenschlaf.
Der Himmel schwarz
und schlammig ьber dem FluЯ.
Aus klaffender Leere flieЯt die Zeit,
fliesst ueber die Flossen
und Kiemen der Fische
und ьber die eisigen Augen
der Engel,
die niederfahren hinter der dьnnen Dдmmerung,
mit russigen Schwingen zu den Tuechtern Kains.
Ein Rauch,
ein Schatten steht auf,
geht durch das Zimmer.
Ein Feuer brennt.
Gedenke meiner,
flьstert der Staub.



ПОД СОЗВЕЗДИЕМ ГЕРКУЛЕСА

Местность
не больше
чем круг,
который вечером в небе
облетает коршун.

Стена,
грубо отесанная, опалена
красноватым мхом.
Колокольный звон
над мерцающей водой
проносит
запах олив.
Огонь.
накормлен соломой,
прелой листвой,
напоен голосами,
которые ты не знаешь.

Уже склоняясь к ночи,
в железную сбруе
влачит Геркулес
звездную борону
северу неба навстречу.

UNTERM STERNBILD DES HERCULES

Eine Ortschaft,
nicht groesser
als der Kreis,
den abends am Himmel
der Bussard zieht.

Eine Mauer,
rauh behauen, brandig
von rцtlichem Moos.
Ein Glockenton,
der ьber schimmernde Wasser
den Rauch
der Oliven trдgt.
Feuer,
von Halmen genдhrt
und nassem Laub,
durchweht von Stimmen,
die du nicht kennst.
Schon in die Nacht gebeugt,
ins eisige Geschirr,
schleppt Hercules
die Kettenegge der Sterne
den nцrdlichen Himmel hinauf.

Вячеслав Куприянов, поэтический перевод, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1109 № 90804 от 07.12.2011

0 | 0 | 7636 | 17.11.2024. 15:49:21

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []