Наталья Николаевна, я знаю,
обет суров, завистлив Третий Рим,
и свет любви, как молния сквозная.
Но Пушкин, он уже неповторим.

Вам ведом стыд, и Вы с собой боролись,
чтоб одолеть мучительную страсть.
Дантес увидел первым мушки прорезь.
Но Пушкин, он не должен был упасть.

Что делать, Вы супруга не любили -
наш старый мир непоправимо лжив.
От тех записок только горстка пыли.
Но Пушкин, Пушкин, слава Богу, жив.

Наталья Николаевна, поверьте,
я не сужу, кто прав, кто виноват
во всей дурной дуэльной круговерти.
Виновных нет. Но Пушкин, Пушкин свят.
11.09.2011