На фриштик для императрицы русской
варили кофий крепче, чем алмаз.
…и я варю, колдую над закуской:
вот хлеб, вот сыр… вот многогрешный аз

я нож беру – и вздрагивают вены;
соединяю, бормочу: «Аншлюс».
…арабика рождается из пены,
щекочет нос и обостряет вкус.

Скворчит глазунья, в аромат свободы
подмешивая аромат еды –
возьми меня, какие наши годы,
и строит глазки из сковороды.

Грохочет дверь подъездная, доводчик
за годы службы превратили в хлам.
На ясном небе одинокий лётчик
всё утро делит небо пополам.

И утро из неубранной постели
желает всем ни пуха, ни пера,
и нулевой небесной параллели
в лазури тает белая чира.