"Снова лес обо мне, называет купцом,
Говорит, что смешон и скуласт.
Но стоит, как свеча, над убитым лицом
серый конь, серый конь моих глаз."
Л. Губанов


Пытаю вспухшую тетрадь
Под крышкою забытую:
Когда ты начал умирать?
Своими ли молитвами?

Зачем спешил твой серый конь
В зарю такую красную?
Где век, положенный в ладонь,
Лишь треть свою отпраздновал.

Глотаю дерзкие листы
Из сырости щаве'левой,
Где ты строкою чистоты
России тьму отбеливал.

Кислит бумага об одном
Душой своей помятою,
Что ты у смерти под окном
Судьбу свою запрятывал.

Листов квадратные глаза –
То синие, то чёрные
Кладут святые образа
На жизнь твою топорную.

И воздух горькою слюной
Тетрадь листает кислую.
Твоей рябиновой губой
Тропа до рая выстлана.

Да где ж ты, конь? да где ж ты, рай?
Наверх смотреть иль под ноги?
Ты речи русской самурай,
Земле навеки отданный.

Ты – СМОГ. Ты смог собрать себя
В охапку вместе с листьями,
Где горки жёлтые трубят
Над склёванными жизнями.

Взлетит поэта белый дым,
Как жизнь его – скиталица.
И крест на том, что было им
В той осени поставится.

Но он от ветра упадёт -
Судьбу твою не выстоит…
И снег пойдёт… и смерть сметёт
Исписанными листьями.