Как создавалась баллада ''Сто первый день войны''

Хмурым утром 22 октября 1980 года я сидел у окна битком набитого служебного автобуса завода "Микрокомпонент", вёзшего людей на работу из Кисловодска в село Учкекен Малого Карачая. Проехали гору "Кольцо", слева в долине тянулось вспаханное поле, посреди которого стоял одинокий мощный дуб. "Дуб, дуб...", - да, да, такой же дуб был на картофельном поле, где на Ларису с мамой и братом осенью 1941 года охотился немецкий лётчик на "мессершмите".
Лариса с мамой часто рассказывали о событиях тех дней, и когда у нас с Ларисой начался "песенный запой", я предложил создать песню-балладу на эту тему. Накануне Лариса долго билась над словами песни, но получалось какое-то тусклое прозаическое повествование - ей, видно, было тяжело снова испытать страх и ужас того времени.

Как видно, страстное желание создать песню разрушило психологический барьер в моём сознании, а дуб послужил спусковым крючком для лавинообразного процесса развёртывания словесно-образных ассоциаций. Ритм движения автобуса наложился на поток всплывающих слов, оставалось только, чтобы не забыть, всё время мысленно повторять их.
Этот процесс не прекращался даже тогда, когда я шёл полтора километра от конечной остановки до завода. В отделе я бросился к столу и лихорадочно начал записывать всё, что запомнил и то, что продолжало возникать из под моей руки. Через полчаса всё было закончено, но эмоциональный взрыв был такой силы, что я буквально выбежал на заводскую территорию и ошалело носился среди корпусов, пока морозное утро не охладило мою кровь, переполненную адреналином.

Когда вернулся в отдел, сотрудницы в полутёмном закутке привычно пили свой утренний чай. Я не смог сдержаться, взял два листка, подсел к ним, извинился и зачитал свой текст. Женщины долго не могли опомниться от обрушившегося на них сверх-экспрессивного потока образов и никак не могли поверить, что всё это было создано за какой-то час, пока мы все вместе ехали в автобусе.


Баллада о поединке

Сто первый день войны.
Эшелон шёл на восток.
В вагонах раненые, женщины и дети.
И красные кресты на крышах.

Но в небе голубом вдруг "юнкерсы" взревели.
Визг бомб, разрывы. А наших "Яков" нет -
лежат на аэродромах приграничных,
ни разу так и не взлетев.

Горят вагоны - к Красному Кресту
у зверя со свастикой на крыльях
состраданья нет. Люди из вагонов
к роще устремились через поле.

И "юнкерсы" весь свой смертельный груз
на рощу сбросили -
страшнее ада та роща людям стала.

А мать с детьми замешкалась
и к дубу старому,
стоявшему на поле одиноко,
по пашне побежала.

Вдруг мессеры над ними заревели.
Фашистский ас, не видя больше цели,
Решил от скуки поразвлечься.

Мать в борозду упала,
рядом девочка и мальчик.
На голове у матери
белел платок мишенью,
и девочка, увидев это,
встает и падает,
закрыв мать телом.

Ас, потеряв мишень,
всю землю рядом прострочил,
пролетев так низко,
что девочка лицо его
оставит в памяти навечно.

И вновь заход.
Тогда встаёт мальчишка
и к дубу старому бежит,
вслед "мессершмит" за ним.

Слились в смертельной карусели
фашистский ас и тот мальчишка.
Вот очередь, но дуб как дот,
от пуль мальчишку укрывает.

Истрачен весь боекомплект -
фашист бессилен...
А мальчишка - выбегает
и кулаком грозит.

Не знал тот ас,
что в том мальчишке
наш лётчик вырастает!

Лев Дмитриев.
Кисловодск - Учкекен (Малый Карачай), 22 октября 1980 г.


Вернувшись вечером домой, я вошёл в комнату к Ларисе и сходу начал вслух читать свой экспромт.
Она в остолбенении прослушала и спросила - откуда ЭТО? После моего рассказа она бросилась к пианино, подобрала ритм, к ритму стала выстраивать слова, и на следующий день вечером уже спела мне почти готовую песню. Я только, как всегда, подсоединился для завершения сильной концовки и, для проверки, спел её сам.


Сто первый день войны

Сто первый день войны. Шёл поезд на восток.
В теплушках едут женщины и дети,
Уходят в тишину, кляня фашизм, войну,
И красный крест взывает к милосердью.
- И красный крест взывает к милосердью.

Вдруг "юнкерсы" ревут, а "Яков" в небе нет.
Лежат: с аэродромов приграничных
Им не пришлось взлететь. Без боя умереть?!
Что может быть страшнее в час сраженья.
- Что может быть страшнее в час сраженья.

Вот "юнкерсы" в пике: визг бомб, разрывы, вой.
Стоят вагоны - паровоз раздавлен.
В теплушках смерть и ад... Прострелены... Горят...
Все бросились к ближайшей роще разом.
- Все бросились к ближайшей роще разом.

Но роще не укрыть: редка и молода.
Людскою кровью травы обагрились.
И плач, и крик, и стон, и смерть со всех сторон.
Ужасней ада роща людям стала.
- Ужасней ада роща людям стала.

Там мать с детьми была, позднее всех сошла,
Не в рощу - к дубу в поле поспешила.
Над ними "мессер" взвыл, ас к цели заходил -
Решил от скуки видно поразвлечься.
- Решил от скуки видно поразвлечься.

Внизу мишень была так хорошо видна -
Уткнувшись в пашню, женщина лежала.
На ней платок белел, и ас берёт прицел,
Но дочка мать закрыла своим телом.
- Но дочка мать закрыла своим телом.

Ас вновь даёт заход... Мальчишка вдруг встаёт
И мчится к дубу... "Мессершмит" вдогонку.
Град пуль, но дуб, как дот, мальчишку бережёт,
Прикрыл его в смертельной карусели.
- Прикрыл его в смертельной карусели.

Патронов больше нет. Бессилен вражий ас.
Мальчишка шепчет белыми губами.
Вслед "мессеру" глядит и кулаком грозит.
Он спас, он уцелел?! Он - победитель?!
- Он спас, он уцелел! Он - победитель!

Лариса и Лев Дмитриевы.
Кисловодск, 23 октября 1980 г.
http://poezia.ru/article.php?sid=11911

В исполнении Ларисы любительская запись этой песни (1981 г.)
опубликована на музыкальном хостинге Библиотеки Мошкова:
http://music.lib.ru/d/dmitriewa_l_i/alb2.shtml#sto_perwyj_denx_wojny_ballada


Только когда в ноябре 2002 года начали размещать песню в интернете и анализировать текст, стало понятно, что перед Ларисой стояла очень сложная задача преобразования моей причудливой смеси белого стиха с верлибром в нормальный ямб. Правда, смущало отсутствие рифмы, но она всё-таки нашлась - внутренняя рифма в третьей строке каждого куплета: "тишину - войну, взлететь - умереть, ад - горят, стон - сторон, взвыл - заходил, белел - прицел, дот - бережёт, глядит - грозит". Точно знаю, что Лариса эту внутреннюю рифму специально не задумывала и не осознавала наличие её, пока я не занялся анализом текста.

Исполнение песни Ларисой производило на слушателей сильное впечатление. Режиссёр МХАТа Николай Скорик, прошедший обучение по классу рояля в музыкальном училище им. Гнесиных, прослушав песню, был совершенно ошеломлён и долго не мог сказать ни слова, справляясь с нахлынувшими эмоциями. Поэт Михаил Талесников, разведчик, 1918 г. рожд., так написал в своём комментарии: "Лариса, а мне читать трудно - ком в горле..."

Перед написанием своих воспоминаний набрал в Яндексе: "Сто первый день войны", - и обнаружил, что песню уже размещают в интернете без указания имени авторов рядом с такими, как "Священная война", "День Победы", "На безымянной высоте" и т.д. Что ж, песня пошла в люди, пусть слушают и поют. Мы с Ларисой давно решили: все, кто пожелает, могут публиковать, аранжировать, исполнять наши песни совершенно безвозмездно, что называется - даром:
"Всё остаётся людям"...

Лев Дмитриев.
Подольск, 22 июня 2011 г.

Лев Дмитриев, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1378 № 89294 от 16.09.2011

0 | 1 | 1816 | 22.11.2024. 12:38:57

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []