Его душа не пряталась под маской.
И за порыв решить проблемы наши
был этот сад безумный Гефсиманский
с неистовым молением о чаше.

Маслины спали в обмороке синем.
Не знали горы, и не знали реки,
что в этот час Он был всего лишь сыном,
взывающим к родительской опеке.

Ждала душа, скорбящая смертельно,
и в той мольбе, звучавшей осиянно,
Отец и Сын явились мне раздельно,
в какой-то миг - до боли неслиянно.

Прилежно вникла в тех событий гущу,
и сердца вдруг открыло мне движенье,
что в Троице великой всемогущей
всех тяжелее Сына положенье.

И веры жизнь почти уничтожалась
кровавейшей из человечьих акций...

Скажите, вы испытывали жалость
к несправедливо закланному Агнцу?!