Начало июня, в Москве пуховерть,
щекочет аллергика белая смерть,
полуденный жар от московских камней
и длинные дни всё длинней и длинней.
Там мы проторяем свои колеи
в нагретом асфальте, вдыхая АИ,
и ночь доживаем с грехом пополам
под ранних часов воробьиный бедлам.
С оглядкой на ежевечерний зарок
проснёшься, нажмёшь зажигалки курок
и выдохнешь, зная, что должен вдохнуть
белёсых небес заоконную муть.
И спрятав в машине ночное лицо,
как житель Сатурна: с кольца на кольцо
кружишь, выбирая одну из колей
сквозь лжеснегопад городских тополей.
Летает над городом блеф декабря;
не зря говорится про сани, не зря.