В начале грустной части жизни,

на рубеже, когда не спета

ещё вся песня, но сюжета

уже вполне понятен ход,

я на траве лежу у речки,

гляжу на дали с облаками,

минуты путаю с веками

и с водной гладью – небосвод.

 

Над головой струится ива.

Июль, жара, а мне прохладно

в густой тени ветвей. И ладно,

и хорошо, что я в тени,

вдали от славы мимолётной,

дурной молвы и грубой лести –

вы с этим в тень ко мне не лезьте,

прошу вас, Боже сохрани!

 

Я счастлив, что в горячий полдень

считать ворон добился права

и что души моей держава

не вся у тела в кабале.

Пускай другой пленит жар-птицу

и с неба астры звёзд хватает –  

мне трели зяблика хватает

и василька, цветка полей.

 

И лишь одно слегка тревожит,

и я сквозь дрёму и истому,

с ленцой,  как дверцу к золотому,

в быту ненужному ключу,

ищу решение дилеммы:

я в рай попал или на землю?

И обе версии приемлю,

и выбор делать не хочу.