Шевелился волною залив.
Замком ив в частоколе олив
притулилась к ветрам чайхана,
где полнеющей талией хна
заполняла тюльпаны арму'дов.
Караваны картонных верблюдов
охранял златозубый Кема'л,
где по жердочке ара хромал,
и отлынивал Васька от блуда.

На скелете зимы невпопад
набухал подагрический март.
Радиола карябала мессу.
Вновь пошла по рукам Стюардесса.
Ты мундштук между пальцев катала.
Я шутил, как ни в чем не бывало.
Но уже, как холодный гранит,
между нами лежал Сумгаит
предвещаньем девятого вала.

По-бакински бушующий ветер
раскидал-таки аз, буки, веди -
небо рвало газет оригами,
шевелило, синея, губами,
снова словом войдя в толщу вод,
чтоб пройти её стопами вброд,
чтоб огнём обжигающих веток
мой доныне неведомый предок
начертал генетический код.