Под кроной ореховых листьев ныряет обманчивый свет,
Чей ангел на кончике кисти взлетает над горечью бед?
Мир прост, как цветение сада; пригублена будет до дна
И юная боль винограда, и алая старость вина.


Я черному льву отворяю высокое небо вдали,
Отворяю,
Семь небес ожидают его над багровым прощаньем земли,
Ожидают,
Жаркой кистью хвоста покоряет он мир,
Покоряет,
Отчего же он смотрит с наивной печалью
И снова прощает?


Свет струится, горит и мерцает, взбегает над повестью лет,
Желтая осень, праздник в Болниси, поле крестьянское – свет.
Мир прост, как рождение лани, как свадьба былых времен,
Как сладкая кисть винограда, как горькая песня о нем.


Я черному льву отворяю высокое небо вдали,
Отворяю,
Семь небес ожидают его над багровым прощаньем земли,
Ожидают,
Жаркой кистью хвоста покоряет он мир,
Покоряет,
Отчего же он смотрит с наивной печалью
И снова прощает?..