* * *

Не ливанский елей
И не ладан коринфских нагорий,
А родных тополей
Распростёрлась весенняя горечь.

Будто время горчит,
И остаток, оплывший на срезе, –
Как подобье свечи
За любимые выси и веси.

Что же сини молчат –
Распахнувший был молод и весел!
Что ж струится печаль,
Будто Сити и Роси кто бросил…

Груды прутьев, земля
И ледок, пережжённый как сахар.
Лишь горчат тополя,
И садовник не ведает страха.