Э. Горюхина Оквадраченное сердце

- Если разбудить тебя ночью,
ты и во сне скажешь, кто твои родители.
Что у нее ТАМ повернулось, Эльвира?

Дочь Джульеты уже не заложница.
Когда бандиты назвали имя девочки – Сайха,
ее отец вышел к бандитам,
хотя описания девочки были не точны.
Бандиты мучили ее всего несколько часов.
Они заставляли лазить по дереву -
им интересно было подстрелить, как птичку.
Потом они спрашивали, кто ее родители.
Она сказала, что у нее нет ни отца, ни матери.
-Пусть сирота живет, - сказал один бандит другому.
Потом они еще немного постреляли –
у них была репетиция.
В лесу она плутала сутки.
Она не сразу рассказала матери обо всем.
- Испугалась?
- Нет, - отвечает Джульета, -
увидела в доме новую беду
и не захотела нас расстраивать.
В штабе грузинских войск,
откуда ушел за Сайхой отец,
ничего не знают о его судьбе.
-Эльвира, что должно произойти с ребенком,
чтобы он вот так, враз, сказал:
нет ни мамы, ни папы?
Что у нее ТАМ провернулось?
Она показывает на то место,
где должно быть сердце.

Я думаю о том,
как вырывается с корнем родовая и личная память.

Перед отъездом я снова встречусь с Джульетой.
Вся в черном, поддерживая старую мать, она говорит мне:
-А вдруг и с мужем так будет?
Один другому скажет:
«Давай его отпустим.
Он нам ничего плохого не сделал».
Дай Бог! Дай Бог!-
шепчу я про себя, как молитву.

***
На военном аэродроме Вазиани
отчаянно плакал ребенок.
Утешить его никто не мог.
Взрослые совали конфеты, фрукты –
ребенок закатывался в плаче.
И тогда военный врач,
повидавшая детей в горячих точках,
скомандовала:
«Взрослые! Уйдите от ребенка!
Найдите собаку или кошку».
Нашли кошку.
Ребенок запустил руку в кошачью шерсть
и затих.
Врач сказала, что это особой силы стресс,
связанный с «дискредитацией взрослых».
Ребенку в этом случае нужны
прапрапраощущения.
Такое прикосновение возвращает ему равновесие.

***
Школы на местах пепелищ:
Самашки, Грозный, Ачхой-Мартан,
Орехово, Шуша, Степанокерт… -
единственное место,
где не дают сломаться ребенку.
Там мир живет по естественным законам:
один человек помогает другому выйти из войны.
Однажды я спросила Сурена Налбандяна,
учителя из карабахской школы:
когда он преподает детям тангенсы и котангенсы,
знает ли он, какой опыт за плечами его детей?
Сурен не задумывается:
- Я их заблуждаю, - отвечает он. -
Другого пути у учителя нет.

***
Моя прекрасная тбилисская подруга Цицо
работает в школе Амонашвили.
К ней в класс привезли мальчика из Гагры.
Отца мальчика, известного режиссера, убили.
Дом сожгли на глазах ребенка.
- Я не могу при нем вести урок, понимаешь!
Не могу! Не у-ме-ю!
Временами мне кажется, что ребенок обезумел.
Ты понимаешь,
как им смешно рассказывать про Андрея Болконского?
Эти дети заглянули туда,
куда нельзя заглядывать.
Они знают что-то такое,
что человек не должен знать.
Ты слышишь!!! Не должен.
Особенно ребенок.

***
Однажды дети мне объяснили смысл странного рисунка
своего товарища.
Рисунок назывался «Оквадраченное сердце».
Ребенок гениально схватил момент перехода:
части сердца с кровью падают вниз.
У раскрытого люка в преисподню
сидит черт
и подбирает летящие части.
Вверху ангелы слабо машут крыльями,
не в силах ничего изменить.
Среди тех, кто объяснял мне рисунок,
был мальчик по имени Андрей.
Казалось, он лучше всех понимает смысл,
но никак не может справиться с речью.
Она рвалась,
и мальчик болезненно ощущал,
что мысль не облекается в слово.
Пытался помочь себе жестами,
но жест не совпадал со словом.
Речь рвалась и спорадически возникала снова.
Это было невыносимо.
Его учительница объяснила мне:
он видел, как умирала бабушка
от пули со смещенным центром тяжести.
Он видел разрывное действие пули.

***
Сын моей подруги –армянки Инны,
у которой я всегда живу в Тбилиси,
был в театре.
Мы пришли за ним к концу спектакля.
Нам поручили отвести домой ребенка,
за которым никто не пришел.
Сначала мы шли по проспекту Давида Агмашенебели,
затем свернули на Кировскую,
дошли до русской церкви и повернули налево.
Оказалось, что ребенок вел нас окружным путем.
- Почему ты не пошел чрез двор? –
спросил Левон своего одноклассника.
Восьмилетний ребенок нас не понял.
«Он из Сухуми», - сказал нам позже учитель.


***
Среди беженцев полно детей.
Как они бежали с детьми?
-С ними просто. Все понимают с ходу.
Валида бежала пятнадцать километров с трехлетним ребенком.
Он не плакал. Не просился в туалет.
Бежали в ночь. Когда останавливались,
со страхом спрашивал: «Уже пришли?»
А потом подгонял:
- Быстрее, быстрее!

Это было в Зугдиди
в одной из школ, переполненных беженцами.
Сначала их выгнали из Галльского района в конце сентября 1993 года.
Потом немногие самовольно перешли реку и отстроили свои сожженные дома.
В мае 1998 года их погнали снова.
Сжигали дома, убивали.
У них теперь нет ничего, кроме ста граммов бесплатного хлеба.
Гордость беженцев - американская кровать для больных.
Когда на ней ночью переворачиваются мужчины,
дети просыпаются от ужаса: танки идут.
Тинико за семьдесят. Она рассказывает,
как всей семьей лежали в канаве три дня.
-Как это? - спрашиваю.
- Просто. Кладешь доски. Можно двумя обойтись.
Ложится один. К его подбородку укладывается другой.
К подбородку второго- третий.
И так вся семья. Хочешь попробовать?

Взрыв смеха сотрясает комнату.
Смеются надо мной.
Вспоминаю, как в Польше
режиссер Кшиштов Занусси сказал мне:
«Смех возникает там, где кончается логика».
А еще он сказал:
«Король должен чувствовать себя в опасности,
когда народ так смеется».

Амиран бежал первый раз в сентябре 1993 года.
Через три года накрыл крышу,
начал вести хозяйство.
В мае снова бежал с женой и сыном.
-Извел меня сын. Каждое утро спрашивает:
«Они убили нашу собаку?»
Как будто не о ком больше спросить.
Не выдержал. Вернулся, привел собаку.
Я однажды спросила у Амирана:
в его дом входили бандиты?
Он взвился:
- Если не входили, как дом вспыхнул?
Как он вспыхнул, скажи мне? Ты что говоришь?

Я уже давно ничего не говорю.
Молчу.
У мигрелов есть пословица:
«Если ты не потерял своего ребенка,
не плачь над моим»

Мариян Шейхова , 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1349 № 85840 от 03.03.2011

0 | 1 | 1869 | 17.11.2024. 14:31:30

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []