
"Толците, и отверзется"... Прощай,
не тормози, прекрасное мгновенье.
Пока "сейчас" не сократишь до "щас"-
есть шанс дожить до Литургии Верных.
Изыдут оглашенные. Что ждет
тебя за этим Оптинским Подворьем?
Дождь в феврале. Чужой февральский дождь.
И хлеб изгнанья, что не так уж горек.
Из Сирии в Израиль поезда
пойдут не скоро по заросшим рельсам.
Толците, скоро Он придет сюда,
Москву хранящим отроком еврейским.
Сорокин, вот не поверишь... Образ, который тебе с такой мастерской лёгкостью удалось удержать и вытолкнуть на вершину последней строки, несколько дней передо мной брезжился. Но я чувствовала, что не справлюсь. И он ушёл...