При оплывшей свече
Разделив полумрак на двоих,
Как в прозрачном ручье,
Ты купалась в объятьях моих.

Струи скрещенных рук
Обтекали незримую плоть,
И осмелился вдруг
Выдох твой тишину надколоть.

Стал он вдохом моим –
Я, поймав его, губы обжег,
Но молчал, точно мим,
Ну а ты прошептала: «Мой бог!»

Я им стал для тебя.
Если так, то прошу: не тяни –
Нестерпимо слепя
Наготою, меня разопни.

И в короткой борьбе
На расстеленном ложе простом,
Подчиняясь тебе,
Я живым твоим стану крестом.

Но в преддверии дня
Поцелуями губы губя,
Не молись на меня,
Ибо сам я молюсь на тебя.