и кажется, совсем померкло солнце
и снег занес, засыпал белый свет,
лишь веточек сосновых колокольцы
да ласковой метели флажолет;

и ночь как день пройдет, вне тьмы и света,
вне всех ориентиров, меток, вех,
под снегом всеобъемлющего пледа
угаснут слезы, горечь, грусть и смех...

а утро не разбудит ни собаку
обманутую чистым забытьем,
ни кошку, ни веселую ватагу
синиц, довольных сонным бытием;

но мышка прошмыгнет, следов цепочка
потянется через дорогу в лес,
из ничего в тиши возникнет строчка,
другую нарисует крыльев всплеск,

и оживет затихшая округа,
и тронется, закружится земля,
воспрянувши от зимнего недуга,
синиц и свиристелей веселя;

развесит вечер призрачные тени,
гуляя по протоптанной тропе,
и вытемнит следов переплетенье,
и строчки приведут меня к тебе.