Монолог Воланда

Этот текст был написан как бы к балу Сатаны фестиваля «Каштановый дом», но и перпендикулярно к нему.
Прочитан автором 9 сентября 2010 года в первый день фестиваля.
Далее приводится полный текст выступления.

Примечание: Ремарки, выделенные курсивом, предназначены для чтения. Ремарки в скобках имеют служебный характер.


Добрый день дорогие друзья, участники фестиваля, коллеги!
Я собирался продолжить «уважаемые гости», но вижу, что в зале только участники фестиваля и присутствуют.
Те из вас, кто успел получить и изучить программку, должно быть обратили внимание на такое интригующее мероприятие как «Поэтическую мистерию «Мастер и Маргарита». Приходите, будет интересно!
Но так сложилось, что в ходе представления не досталось слова, пожалуй, главному персонажу всей этой истории.
И дабы восполнить пробел, я написал такую вот интермедию «Монолог Воланда».
А так как она предназначается, скорее, для чтения, чем для разыгрывания, то я ее вам сейчас и прочту.


Монолог Воланда
(интермедия для чтеца без оркестра)

На авансцену как бы само собой выкатывается массивное кресло.

Внезапно из-за него высовывается плутовская физиономия Коровьева. Гримасничая и корча рожи, он всем своим видом изображает, какое важное дело делает.

Тяжело прихрамывая и опираясь на трость, медленно выходит Воланд. С трудом усаживается в кресло, морщась, растирает колено, вешает трость за воздух.

Начитанная публика с опасливым любопытством разглядывают эту ипостась Воланда.
Действительно рот у него слегка искривлен, одна бровь выше другой.
А вот глаза, как ни странно, одинаковые. Серые.
Из-под плаща наброшенного на голое тело видны седые волосы на груди.

Воланд беззвучно щелкает пальцами. Коровьев спохватывается, поспешно вытаскивает из-за пазухи микрофон, преувеличенно услужливо вытирает о штаны, с поклоном подает.
Воланд еще раз раздраженно щелкает пальцами и Коровьев на цыпочках дематерилизуется.

Воланд долго поверх голов смотрит в зал.
Наконец фокусирует взгляд на каком-то подвернувшемся свежем девичьем личике.
Начинает тем самым обесцвеченным голосом ...

(Отдельные фрагменты текста Воланд произносит в отстраненно-бесстрастной манере, обращаясь к случайно выбранной зрительнице в зале.
Другие – более эмоционально, вещая всему «человечеству». С полным к нему презрением и жалостью одновременно):

«Что ж ты звонишь-трезвонишь?
Бредишь и бередишь?
Попусту волны гонишь,
нервно терзаешь мышь.
Руки к Нему вздымаешь.

(взгляд Воланда при этом сперва возносится к небу, затем обращается на самую земную часть тела)

Молишь о чем-то вновь.
Как ты не понимаешь? –
Это всего лишь любовь.


Модный культ эрудитов.
Ну, и мне дифирамб.
Мастер и Маргарита –
гениальный, но штамп.
В отзвуках давних мистерий
еле заметный штрих.
И одна из историй.
Вечных. И никаких.


Да, запредельность боли,
трепыханье в груди.
С этого минного поля,
по шажку, выходи.
И смиренно обидам
всуе не прекословь.
Всем покажи (для вида):
это просто – любовь.


Тоже мне Беатриче!
Суржиком или арго
каждая первая Рита
изображает Марго.
Томно от страсти тает,
алый вздымает стяг.
По ночам залетает
в окна и просто так.


Мне же на самом деле
ведьмочки полной луны
попросту надоели.
Даже и не смешны.
Что? Всё словам внимаешь,
однообразным сплошь.
Как ты не понимаешь –
так ты и не поймешь.


Жгучей сердечной мути
сгусток. Точнее жгут.
Всякий роман, по сути,
неизбежный талмуд.
Древних смыслов осколки,
если сумеешь, склей.
Тот человек в ермолке –
Мастер? Или еврей?


Вновь телефонит зуммер…
Эту Большую Ложь
смертью не образумишь,
временем не добьешь.
Так судьбу обнимаешь
наперекор судьбе.
Как ты не понимаешь? –
я говорю тебе.
Я говорю себе …?


Ты уйдешь от погони,
свет неся на весу.
В небо умчатся кони,
стряхивая росу …

(Ловит эту падающую сверху росу, утирает ее со щек).

Только в нагорной роще
нет уже никого.
А вам –
по-прежнему проще
верить.
В Меня.
(брезгливый кивок в сторону)
И в Него…


Мхатовская пауза.

На сцену, приплясывая, выбегает Коровьев. Склоняясь над плечом Воланда, внятным шепотом произносит:

«Прикажете заканчивать бал, мессир?»

Не обращая на него внимания, Воланд, погруженный в свои мысли, поднимается, ковыляет вглубь сцены.
Сделав несколько шагов, останавливается.
Оборачивается. Смотрит в зал.

«Заканчивать бал? … И его тоже …».

И с вялой отмашкой руки:

«Занавес…».

Звучит бравурная музыка. На сцене появляются участники мистерии.
Общие поклоны. Бурные несмолкающие аплодисменты, переходящие в овацию. Крики «Браво!».
Коровье дирижирует всей этой церемонией.

Воланд опять щелкает пальцами.

Все исчезает. Ничего нет.

Стоит на сцене одинокий исполнитель. Он только что закончил свое выступление. Склоняет голову перед публикой.
С аплодисментами – как получится.

В. Г. (Воланд Господень)

Владимир Гутковский, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 530 № 82565 от 16.09.2010

0 | 2 | 3760 | 26.04.2024. 06:54:55

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []