"Осела и слилась со старым хламом"...

Осела и слилась со старым хламом,
допела, притерпелась, прижилась,
ослепла, на закат годами глядя.
Ощупывая серые ростки
замученных неволею растений,
и, слушая шаги по потолку
да сквозняки залетных вешних песен,
не помнила, откуда это имя –
клеймо или небес иносказанье?
Когда на лунной матовой ладони
повысохли извилистые реки
переплетенных жизней и любовей
и пролегли холодные овраги?
Кому предназначались до сожженья
кленовые тетрадные листы
с намеками бессвязных полузнаний,
прожилками бескровных полуснов?

Домашней кошкой стала, частью дома.
Забившись в пятый паутинный угол,
свернулась, обернулась мятым страхом,
мучительным клубком корней и вен,
и судорожным покаянным бредом.

Но взгляд остановившийся припомнил,
как в междуречье времени и крови
май вечерел в жасминовой опале,
на лалово-лиловой беспечали –
слезящееся золотом светило,
бессильно опускаясь, угасало,
стремительное ласточкино сальто -
знак препинанья азбучного бога...
Последняя неясная тревога,
и неба остывающего око
закрылось, закатилось – отпустило...

Нелли Воронель (Ткаченко), 2002

Сертификат Поэзия.ру: серия 337 № 8242 от 24.04.2002

0 | 1 | 2305 | 14.11.2024. 07:04:10

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []