Анатоль Потемковский. Из "Шпилек"

АНАТОЛЬ ПОТЕМКОВСКИЙ

Из « Шпилек» 60-х -70-х годов.

Малые творения.


СТОП.


Были мы у того паньства на ужине
, нас несколько особ.
Сразу же, в холле, почувствовали себя очень хорошо.
Дворец.
Старые картины, гобелены, ковры, дорогой фарфор, много серебра, хрусталь.
При том и ужин был очень приличный.
И разговор за столом шёл увлекательный, хотя временами и культурный.
К сожалению, сразу после закуски гости стали исчезать один за другим, нередко, для элегантности, по-английски.
Ушли и мы, с трудным для описания чувством, поскольку вечер обещал быть очаровательным.
Другого выхода не было.
Хозяева были настолько изысканными, что даже соль была у них заграничная, Карлсбадская.


ПРИЁМ.


Я остановился возле панны Мели при столике, заставленном бутылками разных коньяков. Неподалеку слышался шум голосов. Было достаточно симпатично.
- Ужасно тут скучно,- сказала пани Мела. Она не старалась понизить голос, поскольку и так никто никого не слышал. Вдобавок и музыка играла.
- Вполне забавно,- сказал я.
-Забавно?- удивилась она.-Противная, примитивная толпа людей. Такие приёмы надо уметь организовать, чтобы было какое-то настроение. Знаете, у что у Нины Краевской мы веселились до десяти утра?
- Нет,- ответил я согласно с правдой.
- До десяти утра, - повторила пани Мела. – Вино лилось рекой, танцевали, трое молодых людей из-за меня подрались. А тут нет настроения.
- Не имею удовольствия знать пани Краевской, сказал я с сожалением, чтобы поддержать разговор.
- Бедняжка погибла,- вздохнула пани Мела,- немцы бросили бомбу с цеппелина, как раз в начале девятьсот четырнадцатого.. Налейте мне рюмочку коньяка.
Я исполнил просьбу пани, потом взял одну из бутылок и пошёл себе в ванную.
В сущности, было довольно скучновато.


Шпильки, февраль 1975 .








БЕСПОКОЙСТВО.

В одной из газет оказалась хвалебная заметка о поэте Крокштыне. Мы прочитали её с недоверием.
-Боже упаси от таких поэтов!- сказала Паташонская.- ведь это полный идиот!
-Примитивный типчик,- согласился с ней магистр Какульчинианьский.
Паташонская громко рассмеялась :- Примитивный? Настоящий подонок! Разбил у меня тарелку от итальянского сервиза. Уж запомню его до конца жизни.
- Поэт? – воскликнул пан Куця, - а как у него пробки перегорят в квартире, он ко мне бежит за помощью. Знаем мы таких поэтов! Нормальный циник и аферист.
Мы выпили понемногу, пани Зося принесла кашанку (*).
Внезапно Беспальчик чуть не подавился. – Ты знаешь,- обратился он к магистру Какульчинианьскому,- ты знаешь, он мне ещё той сотни не отдал!
- Которой?- спросил магистр.
- Той, от председателя Щавницы,- сказал Беспальчик.- Помнишь, как он покрыл парой валетов на цвет?
- О, Боже!- припомнил магистр Какульчинианьский, и тоже чуть не подавился кашанкой.- Поэт Божьей милости!
- И о таких людях пишут в газетах!- грустно подытожила Паташонская.- Надо признать, что уровень литературной прессы становится всё более спорным.
Мы признали правоту Паташонской.

Ещё очень часто рецензенты не знают авторов книг лично и полагаются исключительно на интуицию. Это должно пробуждать беспокойство.

(*) – кто не знает, кашанка- это кровяная колбаса, поджаренная на сковороде.


Шпильки, апрель 1975.


СТИРАЛЬНАЯ МАШИНА.


Однажды, стирая в ванне для элегантности свои подштанники, магистр Какульчинианьский пришёл к выводу, что должен приобрести автоматическую стиральную машину, а сбережённое благодаря ей время посвятить оживлению
дружеского общения.
Мысль показалась всем убедительной. Стиральная машина – дорогой агрегат, но зато может оказать неоценимые услуги. Достаточно насыпать порошка, нажать кнопку, и аппарат начинает работать, а потом сам выключается, когда приходит время. А пока можно сходить в кино, можно почитать книжку, вздремнуть, или поговорить об изящных искусствах, если это кому-нибудь подходит.
Машину привезли в полдень. Под вечер мы парой особ пришли с бельём.
Магистр Какульчинианьский сидел на стульчике в ванной. В машине что-то вертелось.
-Как окончишь стирать, то и мы попробуем,- сказал Беспальчик, ставя сумки на ванну.
- Я уже в очереди,- сказал председатель Щавница, - а сразу за мной Паташонский.
- Может, придёте завтра?- предложил магистр,- у Паташонского большие вещи.
- У нас тоже большие,- сказала баронесса Соловейчик, - незачем носить туда и обратно. А если оставим , то что-нибудь может затеряться.
Вышли мы уже под утро, поскольку в первый день был полный балаган, и Глобулка Какульчинианьская влезла без очереди.
Теперь , через пару недель, работа упорядочилась. Магистр Какульчинианьский весело крутится посреди гор белья, каждый может записаться в специальную книжку, и стирка идёт непрерывно с утра до поздней ночи. Правда, все забирают бельё ещё влажное, сразу после отжима. Это не слишком удобно, но увеличивает пропускную способность Какульчинианьского, и в конце концов можно на этот вопрос посмотреть шире.
Так что стиральная машина отлично выдержала экзамен на полезность.
Вспомним, что целью приобретения её было желание оживить дружеское общение, что пан Какульчинианьский и получил.

Шпильки, апрель 1975.


СТРАННЫЙ РАЗГОВОР.

Я выходил уже, торопясь на ужин к поэту Кошону, когда зазвонил телефон.
- Соединяю с директором Плюхой.
-Пожалуйста,- согластлся я.
Через минуту отозвался директор Плюха.
- Это Плюха,- сказал он.
-Порядок, о чём речь?
Это его как будто озадачило.- У нас трудности с теми прокладками для вас, не укладываемся в срок, потому что нам не доставили асбеста. Может быть, в третьем квартале...
- Не будем об этом,- предложил я,- в порядке.
- Как это в порядке?- удивился он.
- Нормально,- пояснил я.- Не сделаете прокладки, потому что вам не привезли асбеста. Если бы привезли, то были бы прокладки.
В телефоне стало тихо.
- Почему пан к этому так относится?
- Я что-нибудь плохо понял?- удивился я.
- Вы думаете, что это предлог,- сказал Плюха,- этот асбест в самом деле..
- Мне это не пришло в голову,- прервал я его, соображая, что опоздаю на ужин,- и знаете, дорогой пан, у меня нет времени на такие разговоры!
-Не хотите ли поговорить с Вальченко?- спросил он с упрёком в голосе.
-С Вальченко?- рассмеялся я,- не смешите меня.
- Вы мне приставляете нож к горлу,- сказал Плюха.
-Ничего я вам не приставляю,- запротестовал я.- А с Вальченко можете сами поговорить.
Это предложение его сломало.
- Хорошо,- сказал он, помолчав. – Если пан так ставит вопрос, то будет иметь эти прокладки в срок. Извините и до свидания.
- Мелочь,- ответил я,- моё почтение.

Опоздал я на тот ужин, но не слишком.
Ничего не поделаешь, личные дела должны иногда отойти на второй план, если того требует общественное благо.

Шпильки, май 1975.






ПОДОЗРИТЕЛЬНОЕ ДЕЛО.

Присел к нам в "Кокосе" председатель Щавница. Был безобразно радостный, бог весть почему.
-Всяческих удач!-желал, пожимая руки нам по очереди,-Весёлых праздников, здоровья, счастья и денег!
-Взаимно,- отвечали мы.-Благодарим.
-Не хотите ли что-нибудь уладить в моём ведомстве?
-Я- нет,- сказала баронесса Соловейчик.
-Я тоже,- сказал Беспальчик.
Щавница с надеждой посмотрел на пана Куцю, на меня и на магистра Какульчинианьского, но ни у кого не было к нему никаких дел.
-Но...-сказал председатель Щавница, снизив голос,- если что-нибудь понадобится устроить в моём бюро, помните, что я всегда в вашем распоряжении.
-Будем помнить-сказала баронесса,- Вы очень любезны.
-Серьёзно,-сказал председатель Щавница,-звоните в случае чего, всегда всё быстро уладим.Можете на меня положиться. У вас есть мой рабочий телефон?
-Есть- ответили мы.
-Чудесно!- утешился Щавница,- звоните, я бываю в бюро до четырёх.
-Договорились,-сказал Беспальчик.-В случае чего позвоним.
Председатель Щавница поднялся, пожелал-ещё раз всего наилучшего!-и попал у буфета на поэта Кошона.
Тут же до нас донёсся голос председателя:-В случае чего я всегда охотно!Ежедневно до четырёх камнем сижу в кабинете!
-Чем-то Щавницу вроде легко стукнуло,- сказала баронесса Соловейчик.
-Похоже на то, -сказал Беспальчик,- что Щавница старается нейтрализовать какие-то слухи.
-Какие,- спросила баронесса.
-Нормальные, -продолжил Беспальчик.-Наверное, были какие-то слухи, что его снимают с работы.
-Неужели:- удивилась баронесса.
-Не слышал,- присоединился пан Куця.
-Я тоже не слышал,-сказал Беспальчик, -но что-то должно было быть, если Щавница так летает от столика к столику.
Панна Зося принесла пол литра, потом ножки в желе, потом пришла Глобулька Какульчинианьская.
-Что слышно:- спросила нас.
-Ничего особенного,-ответила баронесса,- председатель Щавница вылетает из Бюро Рассмотрения Прошений.
-Видишь,- сказал Беспальчик,- сразу почуял, что со Щавницей неладно.
Панна Зося подала свиные котлеты.

Шпильки, декабрь 1972 года.


УСПЕХ.


Магистр Какульчинианьский сломал ключ в замке лифта. Сразу предприняты были меры по извлечению отломанного кусочка ключа, и попытки, естественно, не удались.
Ливт застрял между шестым и седьмым этажами. А ехали мы к Паташонским на обед, и ситуация была не из приятнейших.От нужного этажа отделяло нас пара метров, но сквозь остеклённые двери видна была только кирпичная стена, побелённая для красоты извёсткой.
В лифте мы просидели час, думая о стынущей еде. Потом оказалось, что мы опоздали к обеду на два дня, потому что у Паташонской что-то перепуталось с приглашением.
По дороге на обед в "Кокос" Беспальчик потерял кошелёк. Поиски не дали результата, разве что пан Куця наступил на очки поэта Кошона.
В "Кокосе" практически нечего было есть, кроме пулярдки по провансальски.
Зато был председатель Щавница, и пришлось отдать ему 500 злотых, позаимствованных у него по какому-то случаю.
-Как-то нам сегодня не везёт,- сказала баронесса Соловейчик в автобусе. Через пять минут мы заплатили 100 злотых штрафа за проезд без билетов. В такой день не могли мы думать о билетах, и это не удивительно. Контролёры, однако, подошли к делу формально.
Кроме того, две матери с детьми влезли и заняли два последних свободных места.
Выходя из автобуса, поэт Росланек упал с подножки и вывихнул ногу. Может, это было , впрочем, от нервов, трудно точно установить.
Три четверти часа ждали такси, но они все ехали на Прагу. Скорая приняла нас без энтузиазма, небрежно, честно говоря. По случаю освидетельствовали также баронессу, которая предприняла попытку пройти через стеклянные, но запертые двери.
После доставки баронессы и Росланека мы с Беспальчиком возвращались домой несколько подавленными и без настроения.
Беспальчик вставил ключ в замок.
- Сейчас сломается,- сказал я.
-Всё говорит за это,- согласился он. Потом повернул ключ и дверь отворилась без труда. Тут вернулось к нам хорошее самочувствие, и остаток вечера был вполне приятным.
Нет сомнения, что время от времени какой-нибудь маленький успех необходим человеку, как свежий воздух.


Шпильки, октябрь 1973.

ДВА СЛОВА.


Подсел к нам некий Васяк.
- Два слова,- сказал он. – Можно?
-Просим, - сказал Беспальчик.
-Что подать?- спросила панна Зося.
-Пол литра,- ответил Васяк.
Помолчал, потом сказал:- Есть такое дело, что кто-то видел мою жену с поэтом Росланеком в кино.
- Абсурд!- воскликнул Беспальчик.
- Говорю открыто,- сказал Васяк,- я не ребёнок, и хочу знать всё как есть.
- А есть так, что Росланек не любит толстых брюнеток,- сказал пан Куця.
-Толстых блондинок он тоже не любит,- добавил Беспальчик.
Возражение было существенным, потому что Васякова перекрашивалась в разные цвета, только фигура оставалась неизменной.
- Может быть, он пошёл в кино из вежливости,- предположила баронесса Соловейчик.
Васяк неприятно засмеялся. Панна Зося принесла пол литра.
- Всем всего приятного,-пожелал Зызио.
Васяк снова неприятно усмехнулся.
Выпили.
- Знаю такие приятности,- сказал Васяк.
Всё это начинало нас удивлять.
- Дорогой,- сказал Беспальчик,- тут нет вопроса. Поэт Росланек человек культурный и органически не выносит идиоток.
-Холера его знает,- сказал Васяк.
-И кроме того, Росланек не любит женщин, которые спят с целым городом,- указала баронесса,- он не любит толпы в таких вопросах.
- Это факт,- согласился пан Куця,- очередь- враг влечения. *
- Какого влечения?- удивился Васяк.
-Физического,- объяснил пан Куця. Росланек в счёт не входит. Женщина должна быть на каком-то уровне, чтобы Росланек обратил на неё внимание.
- Всего наилучшего,- сказал Зызио.
-Спасибо,- ответил Васяк.
Поболтали ещё немного, потом он ушёл, успокоенный.
Но как будто не совсем.

* Здесь непонятно , не смог перевести игру слов. Дело в том, что "Очередь" имеет ещё и значение "колея", а" влечение"- синоним "поезда." Поэтому Васяк и переспросил.

Шпильки, ноябрь 1973.

-


ЕСТЬ ЕЩЁ ЛУЧШЕ.


Пани была такая славная, что не хотелось поверить.Смотрели на неё с Беспальчиком в молчании, толкаясь время от времени ногами под столом, чтобы удостовериться, что это не сон.
Потом начали толкать пани.
Приняла это холодно.
-Хотели только убедиться, существует ли пани на самом деле, или это только как бы шутка,-объяснил Беспальчик.
Пани улыбнулась. Как-то её звали, но речь не о мелочах.
-Обручимся?- спросил я, чтобы включиться в разговор.
-Нет,- отказалась пани.
-Тем лучше,- утешился Беспальчик,- мы тоже не придаём значения формальностям.Один из нас сейчас пойдёт прогуляться.Это будет долгая прогулка, и выбор будет зависеть от пани.
Пани встала.
-Будет лучше всего, если я пойду куда-нибуд отсюда.
-Прошу вас не делать этого,-посоветовал Беспальчик,-Мы очень симпатичные, и много выигрываем при близком знакомстве.Пусть пани не пренебрегает таким шансом!
-До свиданья, -ответила пани.
-До свидания,-ответили мы,- ещё изменит пани решение!
Такой был первый разговор с пани, такой ладной, что не хотелось верить.
Другой прошёл несравненно приятнее.
Пани предложила нам последовательно совместное посещение кино, выезд на отдых, обед в Бристоле, прогулка в Лазенки, и немедленное возвращение её домой.
В результате пошли в Кокос, и пани была чарующе приятной, и склонной к обручению.
Поскольку между первым и вторым разговором прошло 28 лет,можно себе представить, что время работало на нас.
Однако это неправда.

Шпильки, июнь 1972 года.

• * *

НЕПОНЯТНЫЙ ФЕНОМЕН.

Я решил уничтожить магистра Конкульчинянского как шахматиста.Случай появился в связи с публикацией в прессе записей партий, разыгранных в Рейкьявике Спасским и Фишером.
Я выучил напамять ходы чёрных в пятой, самой короткой и прогуливаясь, зашёл к Конкульчинянскому. Был рад затее, но поздней оказалось, что прогулка была самым приятным из всего.
Конкульчинянский сидел с баронессой Соловейчик и поэтом Кошоном, поллитровка уже заканчивалась.
-Сыграем партию в шахматы?- предложил я.



-С удовольствием,- ответил магистр Конкульчинянский.
-Играю чёрными.
-Как хочешь,- согласился он без опасений.
Расставили фигуры, и магистр Конкульчинянский начал правильно: d4.
Ставлю коня на f6.
Магистр Конкульчинянский минуту подумал и поставил коня на а3.
-Ты должен пойти пешкой на с4,-говорю.
-Почему,- удивился он.
-Спасский в матче с Фишером в аналогичной ситуации сыграл с4.
-А что мне до того?-удивился магистр Конкульчинянский,- кого ты называешь Фишером?
-Это шахматист,- пояснила баронесса, похоже, очень хороший.
-А Спасский-чемпион мира,- добавил поэт Кошон.
-Не будь ребёнком,-говорю,-если чемпион мира сыграл с4, то лучше не мудрить и не снижать уровень.Уж Спасский знал, что делает.
-Его дело,- ответил магистр Конкульчинянский,-не хочу ходить пешкой, поставил коня и пусть стоит.
Меня это очень позабавило, но неуч Конкульчинянский позабирал у меня разные фигуры, играя собственным методом, и я должен был отдать партию,поскольку имел одного только короля, а он сохранил большинство фигур и пешек, а мой король был под шахом, и ничего невозможно было сделать с ним.
Описанное выше событие правда, и похоже на то, что магистр Конкульчинянский играет лучше Спасского!
Вот такая загадочная история.

Шпильки, август 1972 года.
* * *



КРАХ ДОЛЛАРА.


Известие о падении доллара настигло нас во время ужина. Минуту сидели как парализованные. Первым очнулся Беспальчик и поспешно пересчитал содержимое портмоне.
- У меня сто пятьдесят злотых, - сказал он, - и тридцать чешских геллеров.
-Можешь поставить поллитра,- сказал пан Куця.
-Не знаю, хватит ли в этой ситуации?- усомнился Беспальчик, - на биржах происходят странные вещи.
- Геллерам не угрожает,- успокоил его магистр Какульчинианьский, и начал кивать панне Зосе, которая опираясь на стойку, выглядела как срезанный цветок, поражённая вестью о падении доллара. Неподалёку от неё поэт Росланек равномерно колотился головой о перегородку, отделяющую гардеробную от мужского туалета.
Беспальчик спрятал деньги в карман и тупо всматривался в тарелку со свиной котлетой.
-Рано или поздно, это должно было произойти,- высказался магистр Какульчинианьский. –Пан редактор Жолендный в телевизионных беседах неоднократно указывал американским властям на это, но те не захотели его слушать. Теперь получили своё!
- А мы-то в чём виноваты?- вскричала баронесса Соловейчик.-Почему не слушали редактора Жолендного? Теперь мы пожинаем результаты того
преступного легкомыслия!
- В Париже американским туристам меняют только по пятьдесят долларов,- сказала Зося, подходя к столику.
- Поллитра,- сказал магистр Какульчинианьский.
- И содовой,- добавил Беспальчик. Выглядел человеком, которому уже всё равно.
В общем, настроение было достаточно унылое. Только поздним вечером пересчитали мы долларовые запасы, и выяснили, что наши потери, понесённые в связи с крахом доллара, пессимистично оцениваются в три злотых и семьдесят грошей.
Облегчённо вздохнули.
Некий Маньчак на прошлой неделе стоил нам больших потерь.

Шпильки, август 1971 года.


КЛИМАТ.

Пан Фанчинович нашёл в сумочке жены письмо, адресованное некому Братанку, человеку известному развязным поведением. Тем же вечером пан Фанчинович присел к нам в "Кокосе" и проинформировал о неприятном открытии.
- Что было в письме?- спросила баронесса Соловейчик.
-Разные мерзости,- ответил Фанчинович.- Видно было, что страдает.
Кто-то заказал поллитра. Выпили.
- Женщины никчемные,- высказался председатель Щавница.- Умеют притворяться, но способны на любую подлость.
Пан Фанчинович согласился с таким мнением.
- Мужчины тоже противные,- сказала баронесса Соловейчик.- Когда-то соединяла меня нить симпатии с поэтом Кошоном.
- Точно,- подтвердил кисло пан Куця.
- Казалось, что Кошон кроме меня света не видит,- продолжала баронесса. –Но в манжете брюк имел зашитый телефон Пацюрковской. Чуть не потеряла веру в людей при том открытии.
-Кошон- примитив,- сказал пан Куця.
-Ещё поллитра,- потребовал пан Фанчинович, - я этого не перенесу!
-Один пан Волянович нашёл у невесты фотографию Паташонского с двусмысленным посвящением,- припомнил председатель Щавница. –Она прятала эту фотографию в выдолбленном каблуке.
- Да,- высказалась баронесса Соловейчик,- люди сами себе враги.
Пан Куця потрепал Фанчиновича по плечу.- С каждым может такое случиться.
- Со мной- нет,- вдруг сказал Беспальчик.
-Пан- счастливое исключение,- сказал Фанчинович.
-Да, согласился Беспальчик. – Не заглядываю в чужие сумочки, не отпарываю манжетов на брюках, и не отрываю каблуки. Женщины ко мне милы и лойяльны, но нужно сотворить им соответствующий климат.
Панна Зося принесла поллитра. Стало как-то поживее.


Шпильки, сентябрь 1971 года.



ПОПОЛУДНИ НА БАЛКОНЕ.

Анатоль Потемковский.


Вынес на балкон лежак и газету, потом вернулся за телефоном, чтобы не отрываться, если зазвонит.Солнце, с утра очень слепящее,зашло теперь за Теплоцентраль, повеял лёгкий ветерок, стало приятно. Я сидел , прикрыв глаза,и думал с радостью, что смогу сейчас заняться кроссвордом или прочесть интересную статью под названием « Идейно- политическая роль туризма».
Я месяцами с живым интересом наблюдаю попытки наречённого придать отношениям с паненкой менее платонический характер. После пары месяцев усилий ему удалось полностью платонические отношения превратить в отношения платонические на три четверти, а после и на полуплатонические.
Зазвонил телефон. Я придержал газету на коленях, поскольку она могла мне ещё пригодиться, если бы наречённый встретил сегодня решительный отпор паненки,
и другой рукой поискал аппарат на полу. Это продолжалось минуту, пока я поднял трубку.
- «Ну?»- спросил я.
Не было это слишком вежливо, но у людей нет ни на грош деликатности , вот и звонят в наименее подходящие моменты. То, что человек имеет право на отдых и интимность в собственном доме, ничего для них не значит.
-« Это я,- ответил женский голос.- Думала, ты снова не подымешь трубку.»
Голос был совершенно чужим, и если бы в этот момент наречённый отчаянным усилием не переменил отношения на четверть платонические, я бы немедленно выяснил недоразумение. Однако я пропустил нужное время. Женщина говорила дальше.
-« Я должна тебе это объяснить, пойми, должна, должна! Не смогу иначе жить! Это не фраза. Не смогу!»
- «Ладно!»- сказал я.
В любых других обстоятельствах я бы послушал с приятностью занимательный, быть может, рассказ, но сейчас не было на это охоты. Сказал это, поскольку в голосе той пани было что-то заставлявшее верить, будто она вправду должна, и вправду не может иначе. Однако мне не хотелось вдаваться в объяснения и разговоры, когда человек, которому я симпатизировал, делал явные успехи в борьбе с судьбой, когда вот-вот дух мог одержать победу над материей.
И я положил трубку на колени, но время от времени из вежливости поднимал её и говорил : «Да...Ага...» Как-то сказал по ошибке :-«Понимаю», и тотчас та пани крикнула:-«Зикмунд!»
Меня зовут Констанциуш, но я не удивился. Должен был только прикрыть трубку газетой со статьёй об идейно- политической роли туризма, поскольку в трубке стало так громко, что это начало меня отвлекать. Можно делать приятное людям, даже незнакомым, но всё имеет свои границы, и какие-то мои интересы должны учитываться. В конце концов, я не святой Франциск, чтобы каждый ходил у меня по голове.
Наречённый иногда приходит с цветами. Эти цветы должны компенсировать паненке излишнюю настойчивость, проявленную наречённым во время прошлого визита. Дни с цветами всегда скучные, поскольку наречённый ведёт себя покорно и пьёт чай с печеньем. Иногда, увидев цветы, я теряю интерес к паненке и наречённому и занимаюсь чтением. Факт, что кто-то лакает чай , есть его приватное дело, и трудно иметь претензии , что меня это мало касается. Несмотря на всю симпатию к окружающим, человек имеет право подумать и о себе самом.
- «Да...»- сказал я в трубку.
- «Но это же ужасный абсурд!-говорила та чужая пани.- Нельзя на это так смотреть!»
Паненка напротив поправляла платье, наречённый причесывался. На этот раз он сделал большой шаг вперёд, но расчёт на что-то большее был бы наивностью. Я колебался между кроссвордом и статьёй, наконец выбрал статью. Когда попадалось слово, начинающееся на букву «а», ( необходимо дать решительный бой апатии..), я поднимал трубку с колен и говорил :-«Да..», потом снова углублялся в чтение. Иногда говорил :-« Да...да...да...» ( Администрация местная и центральная не должна забывать о пользе организованного туризма..)
После долгих минут я уяснил себе, что эта система поддержания разговора утомительна, что правила подавляют меня и принуждают сосредотачивать внимание.
-«Это всё?»- спросил я.
- « Но я же не могла иначе поступить!- ответила она.-Понимаешь теперь?»
-«Да»,- автоматически сказал я, поскольку взгляд мой упал на на заголовок «Автоматизация приспособлений улучшит работу городских скотобоен».
-« Мой дорогой!- ответила пани,- мой любимый! Буду завтра в третьем часу!»
Я положил трубку на вилку телефона. Начинало темнеть, и кроссворд придётся отложить на завтра.
Казалось бы, дела чужих людей не должны меня касаться, но бывает трудно пройти мимо равнодушно. Живём в обществе, и делаемся всё лучше. Не первобытные какие, что не имели ни телефонов, ни окон.

Шпильки, июль 70.

Лев Бондаревский, поэтический перевод, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 239 № 81859 от 11.08.2010

0 | 0 | 2775 | 24.04.2024. 15:59:03

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []