Твой чёрный лифчик с белою футболкой
взор повергают в обморок глубокий
покруче мандельштамовской сирени,
лишая слов, меняя угол зренья
на то, что можно и чего нельзя –
безвкусица, а смотрится изя-
щно очень даже.
Нынче всё снаружи -
тесёмочки, бретельки и застёжки.
Каких-то тайн ты здесь не обнаружишь -
но, вот, заснёшь ли?
Собака дикая мелькнёт по кличке Динго –
к чему? зачем?
Ах, девушка-индиго,
я вряд ли объяснить тебе смогу –
то век другой и, кажется, планеты -
там от стыда горят ещё ланиты
и замерзают в девственном снегу!



Аудио