Et cetera

Дата: 10-06-2010 | 16:06:44

Собачья смерть

Собаке и смерть то собачья.
Забыл о собаке весь свет.
А как же могло быть иначе?
Собакам спасения нет.
В овраге за дедовой дачей
спущусь потихоньку к ручью.
Над бедной собакой поплачу,
вздохну, помолюсь, помолчу.

Души погибших домов

Когда господин экскаватор, стены ковшом сокруша,
гусеницами раскатает то, что домом было когда-то,
что остаётся от дома? - только его душа
прозрачным контуром на фоне заката.
В этом жили когда-то люди, в этом курили богам фимиам,
в этом, совсем неказистом, был театрик провинциальный -
души домов погибших разбросаны по площадям,
по набережным помпезным, по улицам магистральным.
Им от места не оторваться - слишком они тяжелы,
так и стоят невидимо, открытыми ставнями машут.
Душе истины, прииди и вселися в ны,
и спаси, Блаже, души наша.

Смотрю телевизор

Каждый вечер, устав от капризов
вечно всем недовольной жены,
я сажусь и смотрю телевизор,
что на тумбе стоит у стены.
В его чёрном прозрачном экране
много вижу всего, например:
это - я вот лежу на диване,
это - светится рядом торшер.
Вижу комнату, книги, картины,
отпечаток луны за окном,
как растут потихоньку три сына,
а потом покидают мой дом,
как проходят недели разлуки,
следом месяцы, годы, века,
как приходят притихшие внуки
и садятся в ногах старика.
И как будто из прошлого зуммер
раздаётся родной голосок:
- Мама, папа, а дедушка умер?
- Нет он спит. Осторожней, сынок.

Когда все ещё были…

Горела ночь невидимым огнём
над старым садом.
В июльских звёздах чёрный небосклон
на землю падал.
Сверчки тянули жалобную трель,
и низко-низко
мышей летучих серая метель
носилась с писком.
В густой траве светились светляки,
фонарь качался,
с холодным блеском сумрачной реки
перекликался.
За освещенной плоскостью стола
густели тени
от дуба и бессчётного числа
других растений.
А мы сидели возле огонька
и пели песни,
пока все живы, молоды, пока
все вместе.

Идут мертвецы хоронить мертвецов

В телеге, в пироге, на санном возу
возили уж многих, и нас отвезут
лежать вдоль обочин подкормкой для почв.
Чего же ты хочешь? Беде не помочь.
Чего же ты смотришь на пыльный закат,
как будто за кадром, упрятан под кат,
из древних пророчеств, сказаний и проч.
лежит чудный город, похожий точь-в-точь
на те города, что от святости пьян
сквозь мглу и века прозревал Иоанн,
на острове Патмос страдая впотьмах,
великий апостол, пророк и монах.
Тебе не понять просветлённой души,
ты пьян не от святости - от анаши,
твой светоч растрачен, твой разум свинцов.
Идут мертвецы хоронить мертвецов.

Уловка № 1

Уловка в том, что ты веришь в уникальность своей судьбы,
а потом понимаешь, что всё стандартно и неуникально.
В принципе, ты мог бы родиться ребёнком любым
и от любых родителей, как это ни печально.
И в любую школу пойти, и найти там любых друзей,
и с девчонкой любой ощутить небывалое что-то,
и с любой из трёх миллиардов женщин нарожать сколько угодно детей,
и, чтоб вырастить их, впрячься в любую работу.
И, наевшись любых подвернувшихся под руку блюд,
сидеть и смотреть по ящику любые (какая разница!) передачи.
И случайной женщине рядом доказывать, что ты не верблюд,
и наивно надеяться, что всё ещё будет иначе.

***

Человек не приходит - его приводят,
дарят ему просто так, безвозмездно
небо, каждый раз новое при новой погоде,
вёсны и осени, вершины и бездны,
дожди и снега, цветы и растения,
любовь и нежность, боль и страдание,
радость надежды и обретения,
горечь потери и увядания...
Человек не уходит - его уводят,
выталкивают, выбрасывают во внешнюю бездну.
Вечного ничего не бывает в природе.
Гибнет всё, что становится бесполезным.
Так домой затаскивает с детской площадки
ребёнка упирающегося сердобольная мать,
приговаривая: Ну, наигрался, мой сладкий?
Дай теперь и другим поиграть!

Et cetera

Когда обрыднет старая планета,
наверное, душа с потоком света
помчится прочь по Млечному Пути
и на другом конце дороги этой
себе отыщет новую планету,
чтоб вновь на ней телесность обрести.
И снова, точно пойманная птица,
куда-то будет рваться и томиться,
смотреть на звёзды, а придёт пора -
помчится дальше странница ночная,
ни отдыха, ни устали не зная,
et cetera.