Х Х Х

В эту майскую слякоть печально сидеть у окна,
Потому что весна черноземы вокруг замесила
Безобразно легко, и, сшибая клинком семена,
Пробралась на курган и грачей на крестах рассадила.

По-каковски болтают? На фене блатной или как —
На крестах, как на мачтах плывущих куда-то ковчегов?
Их черны паруса, и тревожны, и сумрачны так,
Словно души ушедших моих земляков-печенегов,

Что далёко-давно забрели под началом старшин
В этот край, подивились тяжелому беркуту в небе,
И, к размерам чужим прикладая российский аршин,
Затворили саман, и заботиться стали о хлебе.

Я их — нет — не виню, только кажется мне — почему? —
Что юртА здесь была бы намного уместней самана,
И казах-скотовод, продираясь по гребню кургана,
Пел бы лучше, чем мы, и просторнее было б ему

Узким глазом смотреть, как свободно отары плывут,
И грачи стороной пролетели бы дальше на север,
Где ковыль не растет, где растут иван-чаи да клевер,
И живут самоеды, а, может, и гунны живут...