Петербургский звездопад

Бледный вечер – томный малый….
Над болезною Невой
пролетает запоздалый
летний облачный конвой.
Кинь платочек в дымный воздух
чернокрылый люцифер!
Алый китель в млечных розах
двухголовый горбит герб.
Толпы рябью по проспектам,
без времен плывут и дат...
Трубадуры бьют в набат
зацелованного лета.
Но меж юностью и смертью -
ночь вперед и час назад.
Миг ранения в предсердье...
Обернешься – в сердце метит
петербургский звездопад.


утро

Свели в одно - и воздух, и ручей.
И вытянулось в полный рост безбрежье.
Под лезвиями ливневых мечей,
что без разбора мох и камень режут,
тянулось утро тусклой западнёй -
проверенный капкан на бездорожье…
Туман луны остаток обезрожил,
в окне умывшись водной пятерней..

Свели в одно - и речь и немоту.
Собрал Господь созревшую тщету.
Заплакали две смерти по-лебяжьи,
когда в одном не находили ту,
покорную, проснувшемуся рту,
оплаканную ливнями пропажу -

простое одиночество моё,
наполненное утром до краёв...


дзен

Эпоха дзен - кайма фарфора,
заката длинные глаза...
Рябины лба от разговоров.
Ступени лет не осязать
ни в речи, ни в полете дивном
в страну обласканных вещей.
Поддето сердце лунным бивнем
и спрятано в тиши пещер.
Где проживает без прописки,
без окон, без дверей и сна
легка и вечна по-буддийски
твоя последняя весна.

...но ты затачиваешь тонко
язык свой тусклый, словно меч
Как нежеланного ребенка
за словом слово рубишь…С плеч
летят: осока, одуванчик...
И снова лист невинн и бел.
А вдалеке рыдает мальчик
не по тебе, не по тебе…..