Наш русый ангел всех печальней...

* * *



Страстная пятница, выносят плащяницу.
Вечерняя молитва чуть слышна.
Над церковью Полярная зеница
легко и высоко вознесена.

И в том, что мой алтарь - опять вне храма,
гордыни нету, Господи, о нет!
Под строгим небом я молюсь упрямо,
где явней голос Твой и неподкупней свет.

Здесь, в сумраке снесённого кладбища,
толкают влагу вязов корневища
к ветвям из-под оплаканной земли.

Апрельский воздух - веянье печали.
Но что-то глубже грусти - там, в начале,
в помеченной распятием дали.





* * *



Раздвоенность у нас в крови –
наш русый ангел всех печальней.
Он благостен лишь сутью дальней,
но тягостен для визави.
Снедает мягкотелость нас.
И леность мысли неизбывна.
Нам чужда и почти противна
энергия разумных фраз…
И по расхристанной степи
уводит взор - к земному краю.

Я очень трудно засыпаю,
но ты, душа, уж лучше спи! –
Какого бы ещё рожна
ты вновь, сестра, ни возжелала,
самоубийственному жалу
ты, как язычеству, верна.
Так гибнет ни за что пчела,
ладонь случайную ужаля…
Туманно. Хочется тепла.
Там, где-то, вся в дыму миндаля,
весна у моря зацвела…




* * *


Апрельский воздух клёны овевает,
и сыплются зелёные цветы.
И у порога Божьей Пасхи тают
постыдные завалы нищеты.
Очнулась паства, подметая город,
и высветились облики церквей.
А на футбольном поле ярый форвард
у переносья свёл бугры бровей.

И некто мне опять по телефону
цитирует из книжицы слова.
Поверю ли слабеющему звону,
преданью, что поэзия жива?
Что б ни было, но трудному апрелю,
со стужами, с болезнями детей, -
конец. И по воздушной тяге хмеля
пойму, что с тёплым ветром еле-еле
кленовый цвет ссыпается с ветвей.

Сергей Шелковый, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 1205 № 78755 от 29.03.2010

0 | 6 | 2207 | 19.04.2024. 00:16:36

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []