Нищий

всего лишь webа он просил
взор выражал живую муку,
но кто-то вирус положил
в его протянутую руку...


В эпоху, где не платят за простой,
где баннеры всплывают, как пельмени,
для жизни беззаботной и простой
Бог выберет тебя и не применит!
Удерживая ржанье под узцы,
рассмотришь, что завёрнуто в бумагу:
бесплатный сыр, кондомы и шприцы...
Какая низость - жить на дне оврага,
отрадно, что на южной стороне...
Хотелось бы, пока не тесно скальпу,
не впасть в морозм в рождественской стране,
а чокнуться с ЖК, бухая в «Скайпе»,
ловить, ломая слово, языком
раздвоенным снежинки пресный крекер:
люля без баб, без точки в горле .com,
всё остальное тоже в человеке!


Ангкор ват

Вконец одурев от наркоза минора
турбин самолёта, скачу по камням,
где роза упала на лапу Ангкора -
по храму хромать заставляет меня.

Закат нестерпим словно красные кхмеры.
Башмак натирает. В руинах один
не действует каменный Будда на нервы -
поэтому спит пять веков невредим.

Макак длиннохвостый кривляется. Чутко
геккон изумрудный течёт по скале.
Шаг в сторону - джунгли полны каучука,
бамбуковых листьев, локтей и колен.

И, словно следя за маршрутом Полпота
над Камбождадневной в болотах больных,
зависли кокосовых пальм вертолёты -
ни шума, ни пыли, ни ветра от них!


Меконг

Соцветья падвы - символ чистоты,
бензином, слово Zippo, налиты...
Мангустом отобедала Нагайна:
у мальчиков, зарывшихся в песок,
горят рубцы резинок от трусов
а кто без ног - несут вперёд ногами.


Бамбуковые топи не пылят...
Морская мина, ржавый земснаряд -
на якоре его вставная челюсть.
Дрожат дома на сваях вдоль реки -
по стойке словно смирно пауки
и пеленгуют нас, почти не целясь.

Скажите, мати-мати, чей допрос
кому сегодня в рыло, кому в нос....
Кто окрестил Маккартни в честь Полпота?
Пусть с клёкотом по ветру перемен
летят из Сиемрипа в Лонгхуен
сжимая когти наши самолёты!

Пора прикинуть, кто кого надул:
начнём опять в 17-м году
менять арбуз с нитратами на водку!
Спеши, покуда солнце не коптит,
добить закат, выплёвывая птиц,
чтоб красный сок стекал по подбородку!