Деревья, в снеге прописью застыв,
чернеют колонтитулами сада.
Я прохожу, как узник замка ив,
сквозь строй холодный их полураспада.

Запястье жжет морозное пирке
пульсаром остывающей вселенной.
Стоят под белой пеной налегке
скамейки чугуном кривоколенным.

Небесный свод, накрытый на двоих,
свечу готовит изголовьем слова.
И ожиданьем таинства затих
хозяйский шорох ноева алькова.

Ни алтаря, ни звонницы, ни риз -
лишь зреет тень вечернего тумана.
Да ворон выковыривает из
коры слепое семя Гефсимана.