Вновь Патриаршиих прудов дыханье слышу.
Пустых скамеек выстроился ряд.
И меркнут фонари, и кланяются крыши
Львам, что покой и память здесь хранят.
А время тянется, меняется и рвется.
Мне чудится трамвая слабый звон.
По Ермолаевскому Аннушка несется,
Держа еще не пролитый бидон.
Ночь прижимается к пруду, волну лаская.
Луна рассеяла неверный свет.
На встречу с Воландом Любовь летит нагая
А я восторженно смотрю ей вслед.