Москва-София

На высоте заоблачных км.
Знакомая явилась Муза мне

И говорит: "Мой ямбовый, уймись!
Ты потревожил левым локтем miss.

Вблизи иллюминатора по праву
Она сидит. Оставь в покое паву.

Я специально влезла в облака,
Чтоб не валял ты с нею дурака!"

Я Музе отвечаю: "Вот те на!
Мне просто захотелось из окна

Взглянуть на обитаемую землю,
И не заметил слева я мамзелю.

А, если та и вскрикнула слегка,
Так раза три – не более, пока

Привстав, земной я изучал портрет.
Да мало ли кругом их, приверед!

К тому ж, когда я ем, то я рассеян
И без вниманья к барышням кисейным.

Пусть скажет мне спасибо эта miss,
Что бутерброд упал не маслом вниз.

А если я его и повернул,
Так стоит ли кричать ей: "Караул!"

Пусть на себя теперь сама орёт,
Зачем полезла в белом в самолёт!

А я же здесь, ей-богу, не при чём,
Пускай меня не дразнит рифмачом!"

И Муза согласилась и кивнула,
И в облака мгновенно упорхнула.

Я ей рукой с бокалом помахал
И слышу вновь истошное: "Нахал!"

Какая же на мне лежит вина,
Мне стюардесса налила вина!

Ведь я с утра мечтал опохмелиться,
Чтоб не смутить таможенные лица.

И на соседа, miss, Вам нечего сердиться,
Я, чай, вино пролил, а не водицу.

Оранжевый цветок на вашем платье
Достоин похвалы, а не проклятья!

Позвольте, miss, Вам скiлькi буде рокiв,
Чтоб на меня глазастились упрёки?

Под Вами Днепр, могучий и широкий,
Буквально же, какие тут намёки!

Вот, если бы в Борисполе мы сели
Вы б вся в смущенье заоранжевели!

А я бы на руках Вас, моя панна,
Пронёс через Крещатик до Майдана.

Сам президент в оранжевом регистре
Вас обаятельным бы утвердил министром.

А я в конторе Вашей очень кстати,
Рулил бы первым замом по печати.

Держись, Кабанов, хватит всё о Лесе,
Пора тебе о новой петь принцессе.

Даёшь оранжево по голубому,
Так, чтобы Белому (у нас) икнулось Дому!

Ну, что, мадам? Вам не подходит титул?
Повыше Тимошенко, не хотите ль?

От немоты, я знаю, Вас спасёт...
А вот и стюардесса к нам идёт:

"Моя немая слева, чуть внизу,
Вы посмотрите – ни в одном глазу!

И этими глазами она молит
Два стакана "Шампанского" ей нОлить.

Смотрите, в стороны причёскою мотает,
Что на болгарском "да" обозначает.

И не простая – модная причёска,
Вся на клею – сломается расчёска."

Плеснула стюардесса в мой фужер,
На донышко (сочтя, что я уже),

Без всякого отстоя и долива,
Как будто мы летим до Тель-Авива.

Не нахожу я градусов в портвейне.
Вот Бухарест под нами, нота бене!

Ну, что Вы морщитесь, на поговорку эту?
С румынского то значит – "на замету".

Простите, что коснулся локотка,
С вином моя чуть дрогнула рука.

В другой закуска – тает шоколадка,
У Вас найдется лишняя прокладка?

Видал я Ваши молнии и грозы,
Мой грубый стих немой сильнее прозы.

Вот если вдруг нас повернут к Парижу,
Я Вам ещё не то откочерыжу.

С чего не стать мне пикадильным франтом,
Не спрыснуться, как Вы, дезодорантом?

Не стройте мимикой своею мигли-фигли,
Как стеклышко, я приземлюсь в Софии!

Нас ждет Европа, miss, а не Киншаса,
И съесть меня у Вас не будет шанса.

Там бы я сам киншасским крокодилом
Ваш каждый пальчик запивал бы Нилом.

А если б приземлились мы в Мадриде,
Быком я стал бы в Вашей, miss, корриде.

Вонзайте в меня взоры, словно шпаги,
Я всё стерплю, как белый лист бумаги.

А если бы мы сели на Канарах,
Пять звёзд Вам сделаю, сам поселюсь на нарах.

Не сесть бы только нам в туман ЛондОна,
С моим английским как-то неудобно.

Как леди Вы б с ума свели Вестминстер,
А я Подлондонье воспел, как местный мистер.

Вот, если бы мы сели в Голливуде,
Могу представить, что там с нами будет.

Вы вспыхнете в нем самой юной Star’ой,
Не в смысле возраста, а внешности наварной.

А мне, так в "Seven sees" – по всей программе,
Сто баксов в час, но где-то рядом с Вами.

Ну ж, если долетим мы до Сатурна,
Я обустрою Вас весьма культурно.

Вменю всем спутникам огромной той планеты
Вам поставлять кометы, как букеты.

Быть может, среди них найдётся и такая,
Во всю Вселенную, что к Вашим подлетая

Ногам, она рассыплется роскошными цветами,
Сгорая от восторга перед Вами,

Пред Вашей красотою и умом,
Во мне которого нехватка есть в самом.

И, если бы я не был лоботрясом
Летел бы я в Софию первым классом.

И даже не в Софию, в Сан-Франциско,
И даже не летел, а там с пропиской

Жил-поживал бы и стихи по мылу
В Москву и в Питер слал, да хоть в Манилу.

Но от маниловщины спас меня прилёт
В Софийский, среди гор, аэропорт.

Где, разбудив меня, вслух изрекает Муза,
Что я её обрыдлая обуза!

Виктор Калитин, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 73112 от 02.10.2009

0 | 3 | 1942 | 20.12.2024. 11:49:48

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []