Из цикла «Сон - и поэзия»

Из цикла «Сон - и поэзия»

1

Не поспишь хотя бы двое суток –
на кого становишься похож?
Если увеличишь промежуток,
ты свихнешься или же умрешь.

Подчиняясь этой силе древней,
спят слепые шарики котят,
птицы спят, усевшись на деревьях,
лишь одни простейшие не спят.

Или спят? Мы этого не знаем.
Спят ли в море сонмища медуз?
Спят одновременно рыбы в стае,
связанные силой стайных уз.

Ритмы есть дневные и ночные:
жаворонок есть, и есть сова.
Все поэты – совы записные,
добывают по ночам слова.

Так волной прилива и отлива
крепкий сон укачивает нас.
Эта сила непреодолима.
Всех накроет в свой урочный час.

2

Как сладко спать. Но слаще – засыпать:
все клетки обволакивает дрёма,
смыкается, как водяная гладь,
и мы под ней – как в толще водоема.

Мы возвращаемся из этих вод
почти всегда мгновенно и внезапно,
но можем редко, если повезет,
всплывать и погружаться поэтапно:

«Еще немного… Только 5 минут…
Сейчас, сейчас. Встаю…Еще немного…».
Всё кажется, нас снова окунут
в густой сироп раствора золотого,

в бесформенное сладкое желе,
где расплылись блаженно и незряче.
Но чай уже заварен на столе,
он нас разбудит, крепкий и горячий.

Как биохимия меняется в тот миг,
когда заснули? И когда случайно
нас пробуждает чей-то резкий крик?
Что происходит в клетках? – Вот где тайна!

Она витает лишь над тем, кто спит,
и исчезает, если он проснется.
Мы знаем все про атом или СПИД,
но тайну сна раскрыть не удается.

3

Год назад меня мучила тайна, не давала покоя:
что происходит в клетках, когда мы спим,
что это за сила, властная, сильнее запоя,
порою - заснуть заставит нас даже стоя? -
В этом году открыли – это
накапливающийся в клетках за время бодрствования
аденозин.

Сон – и поэзия. Тоже мне – откровения
на атомно-молекулярные темы. Обойдемся и без …
Между прочим, процесс кроветворения
называется - гемопоэз.

4

Слишком много аденозина
накопилось в теченье дня,
он затягивает в глубины,
клонит в сон тебя и меня.

Но закончить надо работу,
и поэтому в споре с ним,
наша ВОЛЯ включает что-то,
подавляя сонный энзим.

Напрямую свои желанья
шлет молекулам как приказ,
механизм такого посланья
непонятен пока для нас.

Что за волны друг друга гасят,
чей сигнал доберется вплавь?
И в течение получаса
в нас качаются сон и явь.

Ходят волны в своей пучине
и за радужкой глаз горят.
И борьбу их, как на картине,
отразит полусонный взгляд.

5

Я в сон вхожу как в кинозал,
чтоб посмотреть кино.
Смотрю его, закрыв глаза,
когда вокруг темно.

Там фильмы ужасов идут
и фильмы о любви
и о войне. Там тяжкий труд
и тяжкие бои.

Но смотришь не со стороны –
ты вовлечен в сюжет,
твои ошибки там видны,
за много-много лет,
и чьи-то комплексы вины
интерактивно вплетены
в сюжеты этих лент.

Там, как положено, звезда
экрана в каждом сне,
но роль центральная всегда
в них выпадает мне.

А сценарист всегда в тени,
за сценой, в стороне,
он привидению сродни,
не виден, где-то – вне,

он то бывает мне врагом
то, вроде, заодно…
Но абсолютна власть его
в моем немом кино,

где по законам немоты
ты вынужден молчать,
где, хоть умри, не можешь ты
«на помощь!» закричать.

А если всё же удалось
пробить немое дно, -
ты тот экран пробил насквозь
и выпал из кино.

Алла Михалевич, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1098 № 73024 от 29.09.2009

0 | 2 | 1896 | 22.11.2024. 00:01:40

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []