Вокруг плагиата

(Было написано для конкурса «Литературный фельетон». Номинация: «…На острие пера, в прицеле объектива…»)


Что такое плагиат, объяснять не надо. Человек берет чужое произведение и выдает его за свое. Самое натуральное воровство. Не очень часто, но все же доводится сталкиваться с этим явлением.

...Я работал тогда в книжном издательстве. К нам в редакцию пришел пожилой человек с маленькой собачкой на поводке. Не помню, как звали это животное, но помню, что хозяин обращался к нему необычно: употреблял слово «собачечка» в мужском роде. «Пойдем, мой хороший, мой собачечка», - говорил он. Были в поведении человека и еще кое-какие странности, заставлявшие нас пристальнее приглядываться к нему...
Посетитель принес с собой толстую общую тетрадь, заполненную его стихами. Достаточно было прочесть несколько строк, чтобы понять, что это чистейшей воды графомания.

Заведующая редакцией увела шумливого посетителя, требовавшего немедленно (!) издать его произведения, и попыталась что-то объяснить ему. Когда же ей это не удалось, призвала на помощь меня. Я попросил у стихотворца его тетрадь, перелистнул несколько страниц и прочел следующие строки:

Шаланды, полные кефали,
В Одессу Костя приводил,
И все биндюжники вставали,
Когда в пивную он входил...

«Но ведь это же не вы написали! – сказал я автору с собачкой. – Это же известная песня!». Он несколько смутился и сказал что-то вроде того, что песня случайно залетела в его тетрадь... Настрой у него был весьма боевой, и все-таки то, что его уличили в плагиате, как-то подействовало и помогло этого человека малость утихомирить, а затем и отправить восвояси.

Я вспомнил эту историю в связи с тем, что уже в Сан-Франциско к нам, в редакцию газеты «Кстати», поступило письмо со стихотворением. Стихотворение показалось нам симпатичным - и без лишних проволочек было опубликовано под рубрикой «Творчество наших читателей». Под стихотворением стояла подпись автора. В письме эта женщина (назову ее здесь Икс), жительница Сан-Франциско, указала свой адрес, листок хранится в редакции.

А потом нам позвонил один читатель и сообщил, что помещенное в таком-то номере нашей газеты стихотворение принадлежит перу недавно умершей поэтессы N и было опубликовано в ее книге. Последовали и другие звонки по тому же поводу.
Так госпожа Икс обманула нас, а мы невольно обманули читателей.

Я был знаком с поэтессой N. Не могу сказать, что нас связывала близкая дружба, но мы с уважением относились друг к другу. Однако, при всем интересе к творчеству N, я никогда бы не рискнул заявить, что знаю ВСЕ написанные ею стихотворения – их немало. По всей видимости, госпожа Икс именно на это и рассчитывала...

Мы дали в газете заметку о произошедшем. Извинились перед читателями. В заметке было написано так: госпожа Икс поступила вдвойне подло - потому, что покусилась на стихи автора, уже ушедшего их жизни и по этой причине не способного выступить в свою защиту.

Прав был сказавший: нет ничего тайного, что не стало бы явным, - и хорошо, что в данном случае обман обнаружился достаточно быстро.

Но если вы думаете, что это конец истории, то вы глубоко заблуждаетесь.

Хочу пояснить: это здесь я не называю настоящего имени плагиатора, а в газете оно было обнародовано. Женщина вполне реальная, уже в возрасте. Ее, как выяснилось, многие знают. И вот месяца через три мы получаем письмо с ее обратным адресом и ее именем на конверте. Что бы это могло быть? Ну, наверное, хоть и с некоторым опозданием, решила женщина извиниться перед редакцией и читателями, подумал я.
Ничуть не бывало! Никаких извинений и вообще никакого упоминания об истории с плагиатом в письме не было. Икс написала в таком духе: уважаемая редакция, мною собрано немало высказываний великих людей; если хотите, я их пришлю вам для публикации; собираю также пословицы и поговорки; сообщите, нужны ли они вам; готова к сотрудничеству с вами...

Как это назвать, как понимать? Загадка. Впрочем, одно предположение у меня есть. Движущий мотив описанных поступков госпожи Икс – неодолимое желание увидеть свое имя на страницах газеты. И таким образом самоутвердиться и прославиться.

Желание, которое, по-видимому, сильнее ее...

Мне уже не раз встречались люди, обуреваемые этим желанием – пробиться в печать во что бы то ни стало. У них нет чувства самоуважения, самодостаточности. Они занимаются плагиатом, мне кажется, потому, что видят в этом единственное средство повысить свою значимость. Не понимают, что каждый человек уникален и неповторим, и не нужны дополнительные подпорки, чтобы себя уважать и ценить. Несчастные люди, в сущности.

Приходит на память один пожилой эмигрант, который, поехав на пару недель на родину, в Молдавию, взял там несколько местных изданий и позаимствовал из них какие-то рассказы, очерки. Аккуратно перепечатал, слегка изменив, и принес к нам в редакцию под видом своих. Но не смог внятно объяснить, откуда ему известны такие детали винопроизводства, которые может знать только профессионал, меж тем как сам он всю жизнь занимался совсем другим делом. Ну, и еще некоторые мои вопросы поставили его в тупик – и он не стал настаивать на публикации «своих» произведений.

Я долгое время считал, что все плагиаторы действуют по одному сценарию: присваивают чужое стихотворение (рассказ), а если их уличают в этом, говорят, что записали понравившееся произведение без указания автора, а спустя некоторое время на него (произведение) наткнулись и приняли за свое. Но вот что сообщил мне литератор Никита Брагин: «...сейчас появилась новая порода плагиаторов - они аккуратно перекраивают стихи, чтобы их нельзя было сразу обнаружить с помощью Яндекса. Один, несколько месяцев назад обнаруженный мной на Стихире, отличился тем, что в середину своего стишка вставил две строфы Александра Блока (!). Как два золотых зуба в челюсть...».

Такого я, признаться, еще не встречал. Впрочем, вскоре этот случай затмила для меня другая история...

Один достаточно известный в наших краях поэт опубликовал в небольшом журнальчике свое стихотворение. Вскоре в редакцию пришла пожилая женщина и сказала, что это стихотворение написала, на самом деле, ее сестра (которая не приехала сама, потому что болеет) – и предъявила рукописный черновик стихотворения.

Вот это для меня загадка: зачем поэту, не графоману какому-нибудь, понадобилось присваивать чужое стихотворение, написанное, кстати сказать, не без технических огрехов, и выдавать его за свое? Бывали у поэта эксцентричные, мягко говоря , поступки, но - опускаться до плагиата? И ведь не спросишь, зачем он это сделал: поэт некоторое время назад ушел в мир иной...

Можно было бы предположить, что его привлекла важность темы: Холокост. Ну, к примеру, захотелось показать себя не только лириком, но и поэтом гражданского звучания. Но нет, не складывается: у него уже были стихи на эту тему, к тому же – лучше написанные. Тогда – для чего же?

Вот уж поистине загадка. Отчетливо понимаю после этой истории только одно: плагиат в своих проявлениях более многообразен и непредсказуем, чем мне представлялось...