Ловцы снов 1,2

фантасмагория

Прелюдия

Удивился ли старый, потрепанный вихрь —
я не знаю. Но пышную розу ветров
я сорвал для любимой. Смерчей продувных
мне не жаль. Извлекал ли я корни из строф,
рассыпая петита межзвездную пыль,
спотыкаясь о вечность?.. Залетный упырь
норовил отворить шелестящую кровь,
но напрасно: мой утлый, заброшенный кров
у ветров на юру — строг для козней врага.
Плыли мимо унылой реки берега
и сливались вдали. А в кромешной ночи
полтергейст одинокий в тамтамы стучал,
и сползали на звук пилигримы с печи,
и текли журавлями в неясную даль...
Разливалась по гулким ущельям печаль,
суицидно с горы низвергалась река.
Как знаменье, как втора движенью меча
в занебесье маячила чья-то рука,
указуя, гоня, призывая, грозя…
На излете времен закипала гроза…
Раздуваемый былью,
ныл простуженный ветер.
На плечах моих пылью
оседали столетья...

Новелла первая

Морок

В заповедной полночной глуши,
где Синильга ущельями бродит,
где симурги над лесом летят
и несут на закрылках людей,
где гранитный нетронут лежит
мшелый камень-вещун у дороги,
где стремительных белок-летяг
нет существ среди леса лютей,
там неслышно, бесплотно скользят
по нехоженым сумрачным тропам
чьи-то смутные рваные сны,
чьи-то древние тени — вослед.
Разглядеть их, пожалуй, нельзя,
только вздох, только сдержанный ропот,
только морок обманной блесны
и слеза на прозрачном весле.
Потаенной угрюмой реки
неподвижны заросшие воды.
Длинновласая хмурая тинь
в кроны тянется, смысл тая.
Чьей-то темной, но ловкой руки
тень закрыла тропу перехода
снов из сонма тягучих рутин
к запустению небытия.
Сквозь лесной вековой бесприют
смотрит желтое око Селены,
стелет в дремлющих кронах обман,
и стенают ночные певцы.
Но веками упорно бредут
по тропинкам чужих сновидений
через мрак и холодный туман
снов усталых седые ловцы.

Новелла вторая

За гранью

Сон стремительно входит в явь,
А секунды спустя — в пути.
Но у времени вечность украв,
Можно к яви другой перейти.

Как последовать тайно за прерванным сном?
Цели снов эфемерны. Но выверив путь,
и не медля ничуть, перейти через слом,
через преодоленье связующих пут
сна-фантома, пятак положив под пяту.

Проследить этот древний чудной лабиринт —
значит, выйти к другим, тайно сущим мирам,
где такое же солнце в зените горит,
где таким же бывает полуночный мрак,
но где сущность выходит из золота рам.

Там фантомы несбывшейся тщетной судьбы
так реальны, и можно бы заново жить,
но на тайных тропах вековые дубы
осеняют лишь то, что за гранью лежит,
порождая химеры, обман, миражи.

А быть может те сны и надежду таят,
и за гранью опять станет ярко гореть
то, что втуне пропало в тщете бытия.
И струится дорога... И надобно сметь
вслед отправиться сну и сплести свою сеть.

Потому и бредут по нехоженным снам
бесприютные тени к забытым мирам.
То не тени, а снов ускользнувших ловцы,
им иную бы явь ухватить под уздцы –
и шаги их созвучны басовым хорам...

Если ты вдруг захочешь отправиться вдаль
по тропинкам затерянных завтрашних снов,
по бликующим, путаным, странным следам —
ты однажды постигнешь основу основ:
там
удел твой —
таков же,
а вовсе
не нов...

(продолжение следует)

Вик Стрелец, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1268 № 71884 от 15.08.2009

0 | 1 | 1761 | 22.11.2024. 02:24:58

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []