Между старых домов, в цепенеющем ветхом затишье
Шла девчонка, дивясь иллюстрациям осени пышной.
Переростки с гитарой, нетрезвые мысли лелея,
Видят вдруг — Дульсинея.

Дульсинея, Селеста она или, может быть, Ольга,
Только ей бы послушать советы разумного толка —
Не ходить бы туда, где бессилен от всякой напасти
Оберег на запястье.

Но она Дульсинея, чей рыцарь витает в пространствах,
Тоже тихо витает в пастели осенних романсов,
И звучат в ее сердце любви беспечальной сонеты,
Что неспеты, неспеты.

Так идет, очарована древнею тайной раздумья
Ни о чем, обо всем — о тревожном огне полнолунья,
О безумии красок. Во взгляде мечты поволока
О легендах далеких.

И глаза васильковые не замечают угрозы,
Только вот всполошились в руках ее чуткие розы,
Лепестками укрылись: спасайся, беги, Дульсинея,
Стройных ног не жалея.

Но в душе, возгораясь, толпятся старинные руны.
Вот прошла и случайно задела гитарные струны,
Из аккорда взвилась, словно кода, звенящая нота —
Расступилось болото,

Расступились охотники злой и бесчестной потравы,
В изумлении окаменели — что левый, что правый,
А она себе шла, и цикады слагали ей песни,
Ей — девчонке Селесте...