1. Летучий голландец. 2. Петербургское утро (Из цикла "Петербург - I I")

1. ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ

Петербургские сумерки умерли,
и лишь запад, зарей всё дыша,
метит кровью по черным улицам
скаты крыш… Догорят не спеша
небеса – всё от тьмы отворачиваясь,
всё малиновей на ветру –
над заливами, речками-дачками
у окраин твоих, Петербург,
где не воздухом дышится к вечеру:
словно студень глотаешь крутой –
пересоленный, переперченный,
гарью дышащий с мостовой.

По-над Каменным островом остовом
проржавелым ноябрь проскрипит –
проплывет, как корабль, над погостами,
над гранитами Марсовых плит,
над болотами, бухтами, Охтами
с лунным отблеском слюдяным, –
хоть никак не расстанется с окнами,
не растает в них алый дым, –
над Невою, дрожащей от холода,
над смертельною невской водой,
где душой умирать нам от голода –
как всегда, не впервой, не впервой…
проплывет, чуть бортами покачивающи,
рассыпая листву на лету –
на теперь ничего уж не значащую
жизни прожитой суету.

Перекрестки пустынные Невского
смотрят вслед – как над ними во мгле
лижет днище волна поднебесная,
от винта разбегаясь на две:
расходясь, растворяясь, разглаживаясь
и стекая за окоем,
тихо жизнь раздвояется заживо –
не мертвы, и уже не живем…
И ни звука, ни всплеска, ни шороха –
только инея вороха:
словно бритвою небо распорото –
сыплет белые потроха.

От Дворцовой до Лавры задумчивой,
верно, след корабельный скуп:
как Летучий Голландец над кручами
петербургских соборов и труб –
проскрипит, проплывет, не развалится,
даже киля не замочив,
то ли к Северному, то ли к Баренцеву –
молчаливо-красноречив.
И корма его серо-рыжая,
уплывая в туман и даль,
оставляет тебя, обиженная
жизнь, – которую не жаль…

1989, 2001




2. ПЕТЕРБУРГСКОЕ УТРО

– Отряхни с ресницы сон, –
говорю ему... Не слышит,
ничего не слышит он,
с головой уйдя под крыши;
только плачет в полутьме,
сызнова терзая душу:
не подкидыш ли в семье? –
град Петров, в воде по уши, –
храмы, фабрики, река
да Растрелли отраженье,
чуть дрожащее слегка –
вне земного притяженья;
жадных чаек гневный крик
да чахоточная осень,
где на жизни скорбный лик –
нет ответов, нет вопросов;
где плывет, Бог весть, куда
Петербург сквозь чад бензинный:
злей, чем невская вода –
в рощицах своих щетинных.

...Время ближе – листья жечь,
по аллеям выметая
лета высохшую желчь,
шелестящей смерти стаю;
время, время подводить
счет житейским всем расходам:
вот она – черта, как нить
Ариадны, – к смертным сводам…
Сердце вдруг на миг замрет,
и дыханье перехватит:
дни твои – наперечет,
и последнего – не хватит.

Знать, не зря рассвет тяжел,
бед грядущих ожидая,
разрывая черный шелк
тьмы – от края и до края.
Всё равно не встанет, нет,
розовея, луч над нами –
красят, красят в серый цвет
пустоту над куполами;
и не зря грустят с утра
минареты труб фабричных,
шпили гордые Петра –
жизни жалкое величье…

Петербург, Псков
1981, 2003

Диакон Георгий Малков, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1258 № 71552 от 05.08.2009

0 | 1 | 1935 | 20.04.2024. 14:18:46

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []