Ты пришёл, старик!

Завеса тьмы рассеялась на миг:
усталость мук, ребенка горький крик…
Сентябрь за окном, как наважденье.
День № 7 – день моего рожденья.
Наверное, какой-нибудь старик

в тот миг ушёл – и сгинул безвозвратно
туда, откуда нет пути обратно –
отважных душ и робких душ удел –
туда, где отдохнуть от стольких дел
и от забот, наверное, приятно.

Чисты первоначальные года,
когда еще шумит в ушах вода
первичного Большого океана;
когда важнее всех на свете мама,
и ярких впечатлений череда

похожа на пленительные сказки;
когда на мир глядим мы без опаски,
но ужас мира открывает ночь,
и мы бежим от детских страхов прочь
поближе к маме. Волны тихой ласки

исходят от её лучистых глаз.
Конечно же, она любила нас,
и мы ее любили. Только дети
и ангелы так любят на планете,
где для любви отпущен краткий час.

Ах, детство, ты – вода на дне колодца!
От дней твоих так мало остается
в сознании! Сквозь розовый туман
я помню чувств неясных океан –
он бил в виски… (Он и сейчас там бьется).

В стихии этой темной, безъязыкой
меня несло вперёд рекой великой
среди воронок, омутов и скал,
но я себя еще не ощущал
отдельностью в природе этой дикой.

Я был вплетён в бескрайние просторы
родной земли, в поля ее и горы,
как лютик, зверобой и девясил.
Вставало солнце, дождик моросил,
гасили свет, задергивали шторы…

А годы шли. Хотелось поскорей
так вырасти! Бряцанье якорей
в речном порту, вагоны на вокзале
манили в восхитительные дали,
как будто звали: "Ждём тебя, Андрей!"

А детству не предвиделось конца!
Я вглядывался в контуры лица,
стараясь различить следы взросленья,
и тяжело вздыхал от сожаленья -
лицом не походил я на отца.

Тянулись дни - и каждый был как век -
от пробужденья до смеженья век
он бесконечно длился, длился. длился,
текли ручьи, июльский ливень лился,
кружился в танце новогодний снег.

Вселенная, как комната для игр,
меня влекла, и каждый божий миг
наполнен был невыразимым смыслом,
и радуги цветное коромысло
казалось твёрдым. Страшен и велик

был Божий мир, а дом совсем не тесен,
а сад за домом - сказочно чудесен,
а луг за садом - полон дивных тайн,
а лес за лугом - что Вселенной край,
а мир за лесом был мне неизвестен.

И плещущие волны бытия
меня влекли всё дальше. Вот уж я
подросток, следом юноша, мужчина.
Дела, друзья, любовная кручина
заполнили сознанье по края.

Мир раскрывался, как заветный том:
сначала стали тесны двор и дом,
потом квартал, где мы учились в школе,
потом и город, родственный до боли,
воздвигнутый на береге крутом

широкой Волги. Вот уже страна
великих таинств и чудес полна
раскрылась, словно карта на ладони:
Кавказ, Байкал, края суровых коми
и тихоокеанская волна -

всё стало близким и таким родным!
Родились дети. Разлетелся дым
эгоцентричной юности мечтаний.
Пришла пора суровых испытаний
на прочность. Не всегда быть молодым!

Плетётся серых будней череда.
Уж дети разлетелись из гнезда,
уже пришли за ними следом внуки
и тянут к нам младенческие руки,
и мы в них узнаём себя, когда

пришли на этот свет. Теперь уходим.
Увы, нет бесконечного в природе,
а всё конечно: час, минута, год...
Ещё вчера мелькнула надпись "вход"
и вот уж "выход" или что-то вроде:

аид, долина мёртвых, лимб, ничто?
Завеса тьмы сгущается, но что
там за чертой никто из нас не знает,
оттуда никого не выпускают,
не возвращают сданное пальто.

Представить мир, где больше нет меня,
я не могу, как дыма без огня,
как зрения без зрителя, как слуха
без чуткого и трепетного уха,
как ночи без сверкающего дня...

Уходят все, и я как все уйду,
и встрепенётся ворон на дубу.
В пустом пространстве свет неровный сея,
свои приметы позабуду все я
и, вовлеченный в чёрную трубу,

опять услышу свой истошный крик
и кто-то скажет: "Ты пришёл, старик!"

Баранов Андрей, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 837 № 71442 от 30.07.2009

0 | 2 | 2001 | 17.11.2024. 18:48:23

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []